— Мужчина! Мужчина же!!! — с трудом выдохнула она. — Помоги-и-ите! А-а-а!!!

Водитель не выдержал и, окинув взглядом «Уазик», ринулся в бой. Как истинный рыцарь. Спасать принцессу из цепких лап гоблинов. А уже через доли секунды я летел со всех ног по направлению к серой машине.

Все заняло около тридцати секунд. Я с раз-. бегу, не обращая внимания на обдирающий кожу асфальт, вогнал свое тело под «Уазик». В руке уже был зажат купленный вчера в «хозто-варах» шпатель, и я начал вгрызаться им в вековые наросты грязи, облепившей днище машины. Шпатель гнулся, но грязь легко отслаивалась большими пластами и обрушивалась вниз… Есть! Площадка для первого фугаса готова… Есть! Для второго фугаса… У меня не было времени копаться в пакете, и я в мгновение ока разодрал его на две половины. Обе бомбы, чтобы их магниты намертво не сомкнулись друг с другом, были разделены куском дюймовой доски, но все равно мне пришлось напрячься, чтобы разъединить их… Есть! Первая бомба заняла свое место… Есть! Вторая — та, что поменьше, с загодя вставленным во взрывчатку электронным взрывателем — приклеилась к днищу. А к ней, в свою очередь, прилип шпатель. И черт с ним!.. Все! Закончил!

Не решившись оставлять под «Уазиком» остатки пакета, — а вдруг этот черт-водила решит туда заглянуть и что-нибудь заподозрит, — я зажал их зубами и начал выбираться из-под машины. Хватаясь руками за что-то масляное и грязное. Обдирая пальцы о какие-то железяки. Глаза были забиты песком, я больно приложился щекой к глушителю. Спина горела. От футболки остались лохмотья…

Я наконец вылез на волю, вскочил на ноги и, по пути протирая глаза, поспешил через дорогу назад к спасительным кустам акации. Оба кавказца и верзила с золотой цепью на шее с интересом наблюдали за мной. Они видели все. С начала и до конца. И, конечно, сделали выводы. Верные выводы насчет бомбы. Уж эти-то не ошибутся! Правда, и не будут болтать никому. Хотя, кто их знает… Ладно, позже сделаю им внушение.

Я добрался до кустов и только тогда оглянулся. Ни Алины, ни водилы-пилота, ни двух алкашей-аборигенов видно не было, но уже через пару секунд из-за «Уазика» нарисовалась моя боевая подруга. Размазывая по щекам слезы и сопли, она прижимала руки к груди и активно выказывала благодарность своему избавителю. Ага! Вот и он, избавитель. Водила показался из-за своей машины, широко улыбнулся Алине, помахал ей на прощание рукой и проследил взглядом за тем, как она скрылась в магазине «Продукты». И снова занял свой пост. Поздно, дорогой. Поздно… Я вздохнул облегченно и отступил подальше в кусты.

Двое кавказцев и их приятель верзила о чем-то оживленно шептались, бросая в мою сторону осторожные взгляды. Я же, не обращая на них никакого внимания, стянул разорванную футболку, вышвырнул ее в заросли лопухов и пошел к колонке отмывать ободранную об асфальт спину. И издали наблюдать за «Уазиком», дожидаясь, когда он отправится к себе на остров.

Дождаться этого мне не хватило терпения. Проклятая белобрысая девка куда-то запропастилась, а я уже через полчаса замерз и, решив, что от этого ничего худого не будет, вернулся на рынок. К кавказцам и верзиле с цепочкой, которые попивали пивко, сидя на овощных ящиках.

— Привет. — Все трое настороженно уставились на меня. — Извините, я только хотел спросить, вы ничего здесь не видели минут сорок назад? Я имею в виду: ничего странного? — Я ослепительно улыбнулся.

Ответом мне было гробовое молчание. И оно продолжалось долго. Ох, долго… Потом верзила отхлебнул из бутылки и сказал:

— Слышь… — И заткнулся. Больше ни единого слова. Ему катастрофически не доставало ума придумать что-то еще.

— Да, я вас слышу. — С моего лица не сходила улыбка американского телеведущего. — Ну!

— Чисто не видели ничего, — пробормотал мой собеседник и уткнулся виноватым взглядом в бутылку. — Ну, отвечаю.

Кавказцы синхронно покивали кучерявыми головами.

— Слава Богу, — наигранно вздохнул я. — А я уж забеспокоился… — И резко добавил в свой голос металла. — Хорошо, что не видели. Хорошо, что не о чем будет трепаться перед приятелями. Хорошо, что не причините головняков ни нам, ни себе. И доживете до старости… Все, господа, я откланиваюсь.

И, отсвечивая голой ободранной спиной, я поспешил туда, где было назначено рандеву с Алиной, Баксом и двумя алкашами. Под раскидистый дуб в полутора метрах от рынка. Если, конечно, идти напрямую. Через крапиву…

Они дожидались меня, вольготно развалившись на травке. С довольными рожами. С чувством выполненного долга.

— А карбл, а карбл. — Андрей выставил мне навстречу правую руку и недвусмысленно потер пальцами. — Рубл, рубл, пожалуйста.

— Хрен тебе, а не рубл, — прошипел я. — Ты оштрафован.

— Что такое? — не понял Андрей.

— Тебе кто разрешал лезть ей под юбку? — Я кивнул в сторону уютно сидевшей на травке Алины.

— Да, — сразу поспешила подлить масла в огонь она. — Грязной лапищей, неизвестно с какой заразой!

— Предупредила бы. Я бы помылся. — Этот негодяй поднес руку к лицу и демонстративно обнюхал пальцы. — Ах! Запах женщины!

Я готов был его убить. Но в этот момент Алина расхохоталась. К ней присоединился Виталик. Следом за ним Андрей.

— Придурки бесстыжие, — выдавила Алина, и я с удивлением обнаружил, что она умеет краснеть. — Обрадовались, мерзавцы. Приперла халява, они и довольны. У-у! — она деланно замахнулась на Андрея, и тот завалился на спину и начал дрыгать ногами. Стаффордшир радостно тявкнул и завилял хвостом. — Никит, выдай им стошку, и пусть проваливают. На хрен! К чертям!