– Это может оказаться опасным. Они могут сговориться друг с другом.

– Ваше высочество, вы внук великого Ибн Сауда, кто всегда в моих молитвах, да благословит Аллах его бессмертное имя. В чем наши принципы? Никакого мира с еврея-ми. Никаких переговоров с евреями. Нет - возврату беженцев в сионистское существова-ние. Нет - переселению беженцев в арабские страны. Все остальные делегаты согласны с этим. Мы едины. Этого не изменить этим маленьким самозванцам. И пусть занимаются мартышкиным трудом. Мы говорим, говорим. Неделю, месяц, шесть месяцев. Они скоро выдохнутся.

Али Рахман принял позу статуэтки, размышляя с княжеской значительностью. Ка-бир знает этот странный Запад, тот мир, в котором сам он пока еще чужой. Расчетливое создание хаоса в комитетах, разумеется, позволит сохранить пять принципов, а это то са-мое, что дед велел ему сделать любой ценой.

– Что будем распределять по другим делегациям?

– Несколько тысяч здесь, несколько тысяч там, - ответил Кабир.
– Ключевым гене-ралам и министрам - чуть побольше. Достаточно для того, чтобы наши пожелания были исполнены.

– А что насчет этого черномазого раба?
– спросил Али Рахман.

Кабир прокашлялся.

– Пожалуйста, не употребляйте этого выражения на публике, мой принц. Доктор Ральф Банч - очень уважаемый человек, несмотря на несчастное происхождение.

– Можем мы добраться до него?

– Мы это тщательно исследовали. Он не берет подарков. Но в отношении наших ме-тодов он наивен. Мы его засосем в наше болото.
– Кабир нервно облизнул губы и запустил пробный камень.
– Наверно, ваш бессмертный дед, все хвалы ему, дал вам инструкции, которые я запрашивал...

– Относительно чего?

– О нашем дальнем плане запереться с Сирией и Египтом после конференции.

Али Рахман щелкнул своими длинными пальцами, погладил свою козлиную бородку и кивнул.

– Скажите египтянам и сирийцам, что они будут получать по миллиону долларов в день на оружие от Саудовской казны.

– Это именно то, что они хотят услышать, мой принц, - сказал Кабир, едва сдержи-вая возбуждение.
– И еще одно дело...

– Что за дело?

– Как я вам говорил, пресса на Западе очень сильна. Запад покупает нашу нефть. Я имею в виду жест, оказывающий на них влияние, - пожертвование на помощь беженцам. Это будет ими очень хорошо принято.

– Нет!
– прервал его Али Рахман.
– Мы не станем вовлекаться в помощь. Беженцы сами создали себе это положение.

– Но ведь это Объединенные Нации создали сионистское чудовище, - настаивал Кабир.

– Вот именно! Значит, Объединенные Нации и отвечают за беженцев. Это дело всего мира, а не арабов. Суть в том, что если беженцам сделать жизнь слишком удобной, то они будут довольны тем, чтобы сидеть и гнить в лагерях. Их надо держать в жажде отмщения.

– Кажется, у меня есть одна идея, - сказал Кабир, притворяясь, что сделал открытие только что.
– Не вскакивайте со своего места, мой принц, но предположим, что мы сооб-щим западной прессе, что есть планы переселить беженцев в арабские страны.

– Что!?

– Умоляю, дайте мне кончить. Не следует недооценивать важность завоевания сим-патий Запада. Скажем, Египет объявляет о плане забрать беженцев в Полосу Газы и по-степенно переселять их на Синай. Других возьмет Ливия. А теперь предположим, что Си-рия объявляет о переселении беженцев из Сирии и Ливана в долину Евфрата.

– Ваш язык готовит себя к ампутации, Кабир!

– Нет, нет, нет, мой принц. Пожалуйста, выслушайте меня. После этих заявлений ве-ликий королевский дом Саудов объявляет, что будет жертвовать по миллиону долларов в день для переселенцев.

Рахман покраснел, но вместе с тем почуял ловкость мышления Кабира.

– Все эти заявления - лишь для Запада. Мы тем самым доказываем, что мы вовсе не непримиримы, доказываем, что мы гуманны. Проходит время. Конференция закончена. Проходит еще время. Планы переселения бледнеют на горизонте, как закат в пустыне. Миллион в день ни разу не истрачен, но теперь уже сдвинут в закупку оружия. Все это обеспечит нам большую пропагандистскую победу здесь, в Цюрихе.

Чувство ярости уменьшилось, и становилась видна шелковая прелесть замысла. Пустынная хитрость принца Али Рахмана начала выделять соки интриг.

– Я поговорю об этом с моим дедом и принцем короны. Как люди пустыни, они смо-гут увидеть достоинства замысла.

– А я тем временем буду держать под контролем все делегации, поверьте. И давайте втянем в дело ливанцев, - сказал Кабир.

– Зачем? Они не более чем страна дешевых торговцев, в которой полно неверных.

– Ах, но они уступают лишь великому дому Саудов, когда он приходит к прогрес-сивному мышлению. Даже теперь принцы Кувейта и Омана открывают ... э-э... чудесные альтернативы Швейцарии. Бейрут становится Парижем, Меккой, все семь раев соединены в одном. И несмотря на присутствие большого числа христиан, это по-настоящему наши люди. Жест в сторону ливанцев.