— Садитесь куда хотите, пока я тут немного наведу порядок, — говорит хозяйка. — Что вас привело? — спрашивает она, распихав тряпки по углам.

— Меня привело… Не знаю, не прозвучит ли это для вас… Меня привело неодолимое желание.

— Сексуальной близости?

— Точнее сказать — стремление отомстить…

— Это становиться интересным, — констатирует Дейзи, садясь на диван рядом со мной.

— Эта бессмысленная история привела к гибели Эриха, — начинаю я. Однако девушка сразу же обрывает меня:

— Не будем тревожить мертвых.

— Но я потерял довольно кругленькую сумму. Мне неудобно даже называть ее.

— Ну и не называйте.

— А во всем виноват тот… извините за выражение, мошенник… этот подлый тип — Райен.

— Когда кто-то терпит убытки, надо, чтоб кто-то от этого имел прибыль, — философски подытоживает Дейзи.

— Это не прибыль, а грабеж, — возражаю я.

— Вы начинаете мне надоедать. Дебютировали интересно, а теперь морочите голову своими финансовыми проблемами.

— Неизбежное вступление, — спешу извиниться я. — А теперь перейдем к сути…

— Переходите.

— Одним словом, я решил отомстить Райену.

— Похвальное намерение, — соглашается она. — Преступление должно быть наказано. Так сказал еще Достоевский. Но я же не Достоевский, и эти проблемы меня не интересуют. К тому же мне назначила время моя парикмахерша.

Она намеревается подняться, но не успевает, потому что я галантно беру ее талию и снов сажаю на диван.

— Вы меня обнимаете? — встревоженно сводит брови девушка. — Что бы это означало?

— Да этого я еще не дошел. Стараюсь овладеть собой…

— Успеете.

— …потому что хочу объяснить вам: хотя вы и не Достоевский, но этот вопрос все же касается вас.

— Вот как?

— Точнее, он касается вашего друга Томаса.

— Томас мне не друг. Он сердится на меня, я на него. Мы поссорились.

— Вот вам и повод помириться.

— Откуда вы знаете, что я хочу с ним мириться?

— Хорошо, тогда оставьте его Сандре.

— Видали! Вы, оказывается, знакомы с тем, что вас не касается.

— Касается! И именно поэтому я стараюсь объяснить вам, что у нас общие интересы. Райен хочет ликвидировать Томаса. А у меня есть документ, при помощи которого Томас может уничтожить Райена. Понятно или нет?

— Нет.

Она прикидывается глупее, чем есть на самом деле, но уже проявляет заинтересованность. Коротко рассказываю ей о фактуре, делая ударение на практическом значении этой бумажки.

— С помощью этого документа Томас устранит Райена, а вы устраните Сандру.

— Не исключено, — соглашается Дейзи. — Только почему вы сами не передадите фактуру Томасу?

Глупая, да не совсем.

— По очень простой причине: теперь мои отношения с Томасом такие же, как и ваши. Он меня не примет и не выслушает или же отнесется с недоверием…

— А что, я доверчивая?..

— Разумеется, — говорю я, — вы объясните, что фактуру вам оставил на сохранение Эрих на тот случай, если с ним что-то случится; вы долго колебались, не зная, что с ней делать, и наконец решили отнести Томасу, хотя он этого и не заслуживает.

— Собственно, почему бы и не занести? — Дейзи ерошит свои волосы. — В конце концов, если она ему не нужна, пусть сожжет.

— Сжечь? Да он вам ноги будет целовать, как только увидит ее!

— Пусть сперва я разрешу ему, — бросает девушка, но возможность того, что Томас будет целовать ей ноги, ее явно привлекает.

Она кажется мне такой легкомысленной, что я решаю на всякий случай проинструктировать ее в деталях, предупредив, чтобы она никому не показывала фактуру и не рассказывала о моем визите.

— Довольно! Вы надоели мне! — вздыхает девушка. — Что вы будете пить?

— Ничего, — хочу я ответить, но вовремя вспоминаю, что еще не спрятал в кресло микрофончик, так как в холле нет и намека на кресло.

— Да, — киваю ей, — немного выпью, а то, как вы подсели ко мне, я словно сам не свой сделался…

— Вы не страдаете отсутствием вкуса, хотя вы и старомодный, — признает девушка. И, оглянувшись, тихо добавляет: — Где-то тут были рюмки… А впрочем, нет, я отнесла их на кухню.