Деймон нахмурился:

– Тогда что же нам остается?

– То же, что происходит сейчас. А разве есть какой-то другой выход?

Лили говорила так искренне, что Хокхерст не мог ей не верить. Она действительно очень переживает по поводу безвыходного положения, в котором они очутились. Внезапно ему стало стыдно. Раз сам он не может предложить Лили выйти за него замуж, какое право он имеет требовать, чтобы она отказалась от брака с достойным человеком, если она этого хочет? И все же при одной мысли об этом Деймон в ярости заскрежетал зубами.

– А что думает сэр Роджер о наших с тобой отношениях? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Его это никак не касается.

– Неужели! Твоего будущего супруга не касаются твои отношения с любовником? Ты сошла с ума?

Только теперь до Лили дошло, насколько сильно заблуждался Деймон относительно ее отношений с Роджером.

– Нет, это ты сошел с ума! Роджер не имеет ни малейшего желания жениться на мне!

Хокхерст нахмурился:

– Но…

– О, Деймон, какая же я глупая, – оборвала его Лили. – Я с таким жаром стремилась заверить тебя, каким великолепным мужем будет Роджер, что забыла упомянуть о том, что он собирается жениться на Фебе.

– На Фебе? – ошеломленно переспросил он. – Почему?

– Слушай, Деймон, – в отчаянии воскликнула она. – Я понимаю, Феба не в твоем вкусе, но поверь мне, она – очень милое создание.

– Да, красивая куколка – скучная, вечно плачущая и глупая, – весело блеснув глазами, заметил Деймон.

От несказанного облегчения у него закружилась голова. Ему было все равно, на ком собирается жениться этот сэр Роджер – черт его побери, если только не на Лили.

– Помнишь, я говорила тебе в Бате, что у сэра Роджера слабость к беспомощным, слабым женщинам? – улыбнулась Лили.

– Как и у моего отца.

– Судя по тому, что мне известно о твоем отце, Роджер на голову его выше, – возразила она. – Извини, я не хотела тебя обидеть, но, надеюсь, ты сам убедишься, что Роджер – совершенно другой человек. По-моему, это именно тот муж, какой нужен Фебе, и она от него без ума.

– Вот как? – удивленно спросил Хокхерст. – А ну-ка признавайся, моя милая, как она познакомилась с этим «всего-навсего» баронетом? Кажется, мы решили заняться сватовством?

– Ну… да, – призналась Лили, заливаясь краской, – но ты сам навел меня на эту мысль. Вспомни, увидев нас, ты сказал, что хорошо бы представить его Фебе.

– И ты поймала меня на слове.

– Хотя ты против того, чтобы твоя мачеха вышла замуж «всего-навсего» за баронета, сэр Роджер…

– Почему ты думаешь, что я буду возражать против ее брака с достойным человеком, который способен сделать ее счастливой?

– Ну как же, ты ведь сказал, что не позволишь ей выйти замуж меньше, чем за маркиза.

– Ничего подобного я не говорил! Ей не с титулом жить – с человеком!

Лили понимающе кивнула, но тут вспомнила о том, что ей рассказала мачеха Деймона.

– Это так, но разве ты не отказал нескольким претендентам на руку Фебы?

– Отказал, но лишь потому, что она испытывала к ним очевидную неприязнь. Я сомневался только в отношении лорда Рейенса. Но я спросил у Фебы, хочет ли она выйти за него замуж, и она твердо заявила, что не хочет. Именно поэтому я и отказал ему – а вовсе не потому, что он был недостаточно знатен.

– Но со слов ее матери, ты говорил, что не позволишь…

– А, так вот в чем дело! Кажется, тайна раскрылась. Я же говорил тебе, что леди Эффингтон была полна решимости выдать свою дочь во второй раз еще удачнее, чем в первый. Она положила глаз на престарелого маркиза Лейшмора, любителя молоденьких девушек, еще более дряхлого, чем мой отец, и уже впавшего в старческое слабоумие, но баснословно богатого. Бедняжке Фебе он внушал еще больший ужас, чем мой отец, и я без лишнего шума положил конец его ухаживаниям. – Деймон хитро усмехнулся. – К счастью, ее мамочка так и не узнала о моей роли в этом деле.

– Ты правда не имеешь ничего против сэра Роджера?

– Не могу ничего сказать твердо до тех пор, пока не познакомлюсь с ним. Но вот что мне непонятно: если он хочет жениться на Фебе, то почему сам не обратился ко мне?

– Твоя мачеха убеждена, что ты никогда не дашь согласия на этот брак.

– В любом случае, какое это имеет значение? Она уже совершеннолетняя, и я не имею над ней никакой власти.

– Но Феба и Роджер уверены в обратном. Ее мать утверждала, что по условиям брачного договора с твоим отцом для того, чтобы Феба снова вышла замуж, требуется твое согласие. В своем письме Роджер называет это требование варварским.