Тиг наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Ты слишком много мне прощаешь, бабушка. – Он ухмыльнулся. – А я всегда этим пользуюсь.

Она улыбнулась в ответ. Затем лицо ее посуровело. Перед ними снова стояла Белизэр, мамбо. Тиг выпрямился, но она удержала его руку в своей.

– Тебе тоже придется сделать выбор, дорогой. Доверься своему сердцу. Час настал.

Эти слова были сказаны шепотом и предназначались только для Тига. Эрин едва их расслышала.

– Мое сердце принадлежит только тебе, бабушка.

Она резким движением отпустила его руку.

– Тогда ты пропащий человек.

Улыбка сбежала с его лица. Тиг понизил голос до хриплого шепота.

– Ты только сейчас это поняла, бабушка?

Она повернулась и удалилась прочь, растаяв в зарослях деревьев, как призрак. Эрин огляделась по сторонам и увидела, что они с Тигом снова остались одни. Или нет?

Она поежилась.

– Твоя бабушка – потрясающая женщина.

– И заноза каких мало, – пробормотал Тиг.

Эрин умирала от желания засыпать его вопросами о старой жрице, но ни один из них не имел отношения к ее исследованиям.

– Что будем делать теперь? Насколько я понимаю, вечерняя церемония закончена?

Тиг наконец обратил на нее внимание, и Эрин охватила волна живого тепла.

– Нет. Идем дальше. Приглашение получено.

Эрин рассмеялась.

– Хорошо, что ты со мной. Я бы ни за что не догадалась, что это было приглашение.

Тиг ничего не ответил. Несколько секунд он молча изучал ее, и в его темных глазах снова зажегся огонь.

Этот огонь мгновенно перекинулся на нее.

Он шагнул ближе. Эрин не шелохнулась.

– Сейчас ты должна сделать первый выбор, Эрин.

Она впилась ногтями в ладони, борясь с внезапным желанием дотронуться до него. Почувствовать его физическую близость, как будто от этого станет понятнее другая близость, возникшая между ними.

– И что это за выбор?

– Пойти за мной на болота. К Белизэр. Войти в мой мир.

Эрин охватил легкий озноб. Ей хотелось продлить это восхитительное ощущение, почувствовать прикосновение его рук к обнаженной коже, замереть в сладкой истоме.

– Или? – Она постаралась, чтобы голос звучал ровно.

– Или уйти, Эрин. Отступить, пока не поздно. Есть вещи, которых ты не понимаешь.

– Но именно поэтому я здесь, Тиг. Я хочу понять.

– Я говорю не об обрядах вуду и целебных растениях.

– А я говорю только об этом, – солгала Эрин. Если он поверит в эту ложь, то, может быть, и она сможет сделать это.

– Значит, ты приняла решение. – Он не спрашивал, а скорее подытоживал.

– Я приняла его задолго до того, как встретилась с тобой, Тиг. Я должна это сделать.

– Ты уже пренебрегаешь советом Белизэр. Я давно усвоил, насколько это глупо. Она никогда не ошибается, – предостерег ее Тиг.

– Я хочу это сделать. Это мой выбор. – Она отступила на шаг, всем видом демонстрируя свою независимость. – И если на то пошло, мой долг.

Тиг окинул ее долгим изучающим взглядом, затем повернулся и пошел вперед.

– Иди за мной.

Эрин повиновалась. И это было самым трудным и одновременно самым легким шагом в ее жизни.

Эрин без колебаний вошла в небольшой дом. Тиг задумчиво проводил ее взглядом. Здесь находился бунфур – святилище, где Белизэр совершала обряды поклонения и занималась исцелением страждущих. С этим домом было связано много воспоминаний. После самоубийства матери он стал его убежищем. Позже, когда Тиг начал отбиваться от рук, это место превратилось для него в тюрьму. Но он не обрел здесь желанного уединения. В доме беспрестанно сновали люди – в любое время дня и ночи.

Много ночей он провел в маленькой душной комнатенке на втором этаже, строя планы побега. От отца, от Белизэр, вообще из Брюно.

В конечном итоге Белизэр одержала верх. Тиг не бросил школу и не пошел по кривой дорожке. Или, по крайней мере, позаботился о том, чтобы не попасться с поличным. Единственное, что ей так и не удалось, это заставить его еще раз повидаться с отцом.

Через четыре года, когда ему исполнилось восемнадцать, Тиг сбежал.

Теперь, спустя десять лет, он вернулся. Женщина, которая спасла ему жизнь в четырнадцать лет, оказалась в беде, понимает она это или нет.

– Упрямая старуха, – вполголоса пробормотал Тиг, но в его голосе звучала нотка искренней любви и уважения.