Ричер направился к башне. Повсюду шло строительство, нагруженные грузовики еле ползли. Он перешел дорогу перед одним из них, попал на боковую улицу и пошел вдоль северной стены недостроенной многоэтажной автостоянки. Вспомнил взволнованный сенсационный репортаж Энн Янни и посмотрел на верхушку стены, а затем на площадь. Пустой декоративный бассейн. Узкий проход между стенкой бассейна и низкой стеной. В проходе лежали цветы с обернутыми в фольгу стеблями, фотографии и стояли свечи – кто как мог помянул убитых. Ричер снова взглянул на автостоянку. Чуть больше тридцати метров, подумал он. Очень близко.

Он остановился. На площади было тихо. Затих весь город. Застыл, словно часть тела, на миг парализованная мощным ударом. Площадь была эпицентром. Удар обрушился на нее.

Ричер продолжил путь. Старое каменное здание оказалось библиотекой. Прекрасно, подумал он, библиотекари все расскажут, нужно только спросить. Он спросил, где приемная окружного прокурора. Грустная женщина на стойке выдачи ему объяснила. Это было недалеко. Он прошел на восток мимо нового офисного здания, на котором висели таблички Отдела транспортных средств и вербовочного пункта. За ним находилось новое здание суда.

Ричер обогнул квартал и добрался до офисного крыла. Нашел дверь с табличкой «Окружной прокурор». Под ней на отдельной латунной табличке были выбиты фамилия Родин, инициалы А.А. и ученая степень по юриспруденции. Ричер вошел и сказал, что ему нужно попасть к А.А. Родину.

– По какому вопросу? – вежливо спросила секретарша. Было похоже, что она проработала на этом месте всю жизнь.

– По вопросу о Джеймсе Барре.

– Что мне сообщить в приемную мистера Родина о вашем касательстве к этому делу?

– Что я знал Джеймса Барра в армии.

– Можно узнать ваше имя?

– Джек Ричер.

Девушка набрала номер. Ричер предположил, что она связалась с приемной, поскольку и о нем, и о Родине она говорила в третьем лице. Он может принять мистера Ричера в связи с этим делом? Не делом Барра. Просто – этим делом. Разговор был не из коротких. Привратники мистера Родина четко знали свои обязанности, это было ясно.

Служащая повесила трубку:

– Пожалуйста, поднимитесь на четвертый этаж. Там приемная мистера Родина.

Она написала имя Ричера на пропуске для посетителей. Он прикрепил пропуск к рубашке, пошел к лифту и поднялся на четвертый этаж. Там он увидел три закрытые двери и одну открытую – двойную, из полированного дерева. За ней стоял стол секретарши – второго привратника.

– Мистер Ричер? – спросила она.

Он кивнул, и секретарша провела его к кабинетам, выходившим окнами на улицу. На третьей двери висела табличка «А. А. Родин». Она постучала, ей ответили баритоном. Открыв дверь, она посторонилась, пропуская Ричера.

Ричер узнал его по телерепортажу. Мужчина лет пятидесяти, сравнительно худой и стройный, с седыми, коротко подстриженными волосами. Ростом он был под метр восемьдесят и весил без малого килограммов девяносто. На нем были легкий темно-синий летний костюм, синяя рубашка и синий галстук. Глаза у него были голубые, и синий был, несомненно, его цвет. Он был безупречно выбрит и благоухал одеколоном. Рядом с Родином Ричер смотрелся неряшливым великаном. Он был сантиметров на пятнадцать выше и килограммов на двадцать тяжелее. Волосы у него были сантиметров на пять длиннее, а одежда на тысячу долларов дешевле. Наглядный пример для изучения различий.

– Мистер Ричер? – уточнил Родин.

Ричер кивнул. Кабинет был стандартным казенным помещением, но аккуратным. Под углом к окну позади рабочего стола шла парадная стена – университетские дипломы и фотографии Родина с политическими деятелями. Там же висели обрамленные газетные заголовки о приговорах, вынесенных по семи разным делам. На другой стене была фотография блондинки в студенческой шапочке с квадратным верхом и мантии. Ричер задержал взгляд на снимке чуть дольше, чем следовало.

– Моя дочь, – сказал Родин. – Тоже юрист. Думаю, вы должны с ней встретиться.

– Я? Почему?

– Она защищает Джеймса Барра.

– Ваша дочь? Это этично?

– Неразумно, быть может, но вполне этично.

«Неразумно» он произнес с нажимом. Неразумно защищать такого гнусного типа, неразумно дочери тягаться с отцом, вообще неразумно тягаться с А.А. Родином.

– Она внесла ваше имя в предварительный список свидетелей, – сообщил Родин.

– Как она про меня узнала?

– Не представляю.

– В Пентагоне?

Родин пожал плечами:

– Не уверен. Но вас искали.