– Лучше убедить Алекса Родина, чтобы он снял обвинения, – возразил Франклин. – А для этого сперва надо убедить Эмерсона.

– Я не могу поговорить ни с тем, ни с другим, – заметил Ричер.

– Я могу, – сказала Хелен.

– Мы все можем, кроме вас, – сказала Энн Янни.

– Но вы можете не захотеть, – заметил Ричер, глядя на Хелен. – Подумайте – убийство Сэнди, история в спорт-баре в понедельник вечером. Зачем это все?

– Чтобы связать вам руки. Не дать запороть дело.

– Именно. И в понедельник меня «вели» от гостиницы. Сэнди и Джеб Оливер были наготове, ждали звонка. Значит, на самом деле слежка за мной началась в тот день намного раньше, когда я поселился в гостинице. Но откуда кукловод взял мое имя? Как он вообще узнал, что я в городе? Что представляю собой потенциальную угрозу? Кто узнал об этом в понедельник утром?

Хелен секунду помолчала.

– Отец, – ответила она. – А еще, вероятно, Эмерсон.

– Именно, – повторил Ричер. – А потом кто-то из них позвонил кукловоду. Еще до обеда.

Хелен промолчала.

– Если только кто-нибудь из них сам не кукловод, – предположил Ричер.

– Вы сами сказали, что кукловод – Зэк.

– Я сказал, что он – босс Чарли. Но кто-то с ним связался. Ваш отец или Эмерсон. Один из них повязан. А второй не поможет, потому что ему нравится, как сложилось дело.

Все замолчали.

– Мне нужно возвращаться на работу, – сообщила Энн Янни. – Позвоните, если будет что-нибудь новенькое.

Она пересекла комнату, подошла к Ричеру и сказала:

– Ключи.

Он отдал их и поблагодарил: «Спасибо, хорошая машина».

Линский наблюдал, как уехал «мустанг». Его было слышно на весь квартал. Когда на улице снова стало тихо, он позвонил.

– Уехала женщина с телевидения, – доложил он.

– Частный детектив останется в офисе, – сказал Зэк.

– А если остальные поедут вместе?

– Бери всех.

Розмари Барр спросила:

– Болезнь Паркинсона лечится?

– Нет, – ответил Ричер. – Но ее можно замедлить.

– Я должна ехать в больницу, – сказала Розмари.

– Расскажите ему, что на самом деле произошло в пятницу, – попросил Ричер.

Розмари кивнула и ушла. Минуту спустя Ричер услышал, как завелась и тронулась ее машина.

Франклин вышел приготовить кофе. Ричер и Хелен Родин остались одни. Хелен подошла к окну и посмотрела вниз на улицу. Она была одета так же, как Розмари Барр. Черная блузка, черная юбка, черные туфли. Но на вдову она отнюдь не походила, скорее напоминала парижанку. Каблуки у нее были выше, ноги – длинные, голые, загорелые.

– Все, о ком мы говорим, – русские, – сказала она, – а мой отец – американец.

– Американец по имени Алексей Алексеевич.

– Наша семья переехала еще до Первой мировой войны.

– Кем был ваш отец, до того как стал окружным прокурором?

– Заместителем окружного. Он всегда служил в прокуратуре.

– В понедельник на нем был костюм стоимостью в тысячу долларов. Не всякий чиновник позволит себе такой. Кофе ему принесли в фарфоровых чашечках на серебряном подносе.

– У него вкус к дорогим вещам.

– Еще один вопрос. Он давил на вас, чтобы вы отказались от этого дела?

Хелен повернулась:

– Он сказал, что проигрыш может оказаться победой.

– Переживал из-за вашей карьеры?

– Наверное. Он человек честный.

Ричер кивнул:

– Пятьдесят на пятьдесят, что вы правы.

Франклин принес кофе – на дешевом легком подносе стояли три разномастные фаянсовые кружки, вскрытый пакет молока и желтая картонка с сахаром. Хелен Родин уставилась на поднос: именно так и подают кофе в офисах.

– Дэвид Чапмен, первый защитник Джеймса Барра, узнал про вас еще в субботу, – сказала Хелен.

– Но он не знал, что я у вас объявился, – заметил Ричер.

Все замолчали.

– А с Джебом Оливером я ошибся, – сказал Ричер. – Он не сбытчик наркотиков. В амбаре у него старый пикап.

– Рада, что вы хоть в чем-то можете ошибиться, – произнесла Хелен, вставая. – Я возвращаюсь к работе.

Она взяла дипломат и вышла из офиса.

Ричер сидел, прислушиваясь к звукам с улицы. Он услышал, как открылась и захлопнулась автомобильная дверца, заурчал двигатель и машина уехала. Отхлебнув кофе, он заметил:

– Боюсь, я ее расстроил.

– Да уж, – кивнул, согласившись, Франклин.

– У этих ребят в полиции свой человек. Ясно как день.

– Скорее уж какой-нибудь коп, чем окружной прокурор.

– Не согласен. Коп может повлиять только на те дела, какими сам занимается. А у обвинения в конечном счете схвачено все.

– Алекс Родин разваливает немало дел. Говорят, из-за осторожности, но, может, по другой причине.

Ричер поставил кружку и встал.

– Выясните все про убитую, Олин Арчер, – сказал он. – Сейчас это самое важное.