освобожден от должности за плохую организацию обороны Тамбова во время рейда генерала К.К. Мамантова. Осенью 1919 г. был убит повстанцами в Кирсановском уезде.

Шамов С.А. (?-1921?). Офицер Русской армии. Участник I мировой войны, Белого движения на Юге России и Тамбовского восстания Командир Савальского партизанского полка Объединенной партизанской армии Тамбовского края. Предположительно погиб в 1921 г.

Шатров Илья Александрович (1879–1952). Военный дирижер, майор. Участник Русско-японской войны. Автор знаменитого вальса "На сопках Маньчжурии" (1906). Похоронен в Тамбове, на Кресто-Воздвиженском кладбище.

Шендяпин (?-1921). Участник Тамбовского восстания. Происходил из крестьян. Командир Битюговского полка. Глава Тамбовской партизанской республики. Командир Битюгского партизанского полка Объединенной партизанской армии Тамбовского края. Погиб в бою в 1921 г. (застрелился, не желая, после того, как под ним был убит конь, попадать в плен).

Шлихтер Александр Григорьевич (1868–1940). Родился на Украине в семье столяра. В 1889–1891 гг. учился в Харьковском и Бернском университетах. В социал-демократическом движении с 1891 г., участник революции 1905 г. В 1917 г. — член исполкома Красноярского совета и Среднесибирского областного бюро РСДРП, делегат VI съезда большевиков. В конце 1917 — начале 1918 г. — нарком продовольствия в Совнаркоме. С марта 1918 г. — чрезвычайный продовольственный комиссар в Сибири, ряде губерний Урала и Центра России, нарком продовольствия Украины. В мае 1920 г. избран председателем Тамбовского губисполкома. В январе 1921 г. Оргбюро ЦК РКП(б) удовлетворило просьбу Шлихтера об отзыве из Тамбова. В дальнейшем на дипломатической, государственной и научной работе. В 1931–1938 гг. — вице-президент АН УССР, член президиума ВЦИК.

Эктов П.Д. (?-1937). Штабс-капитан Русской армии. Происходил из тамбовских крестьян. Офицер военного времени. Работал в штабе 2-й повстанческой армии. Во время подавления восстания перешел на сторону советской власти. Расстрелян в 1937 г. в Тамбове.

Определить число людей, погибших в результате Тамбовского восстания, не просто. Ко времени первой всеобщей советской переписи 1926 г. административные границы Тамбовской губернии были коренным образом перекроены, что затрудняет сравнение с переписями 1914 и 1917 гг. Тамбовская губерния потеряла целиком несколько уездов в начале 1923 г., а внутри остающихся в 1918–1926 гг. проводились административные изменения. Волости передавались из одного уезда в другой. Кроме того, большевики сначала разукрупняли сами волости, а потом, наоборот, укрупняли. Например, в 1914 г. в составе Борисоглебского уезда находилась 31 волость, в 1920 г. — 42 волости, а в 1926 г. — 16, позднее — 15 волостей. Похожая картина наблюдалась и в других уездах. При этом нередко большевики не просто объединяли две или три волости в одну большую, а изымали из разных волостей населенные пункты и формировали новые волости. Получить достоверные данные о том, как и в какое время производились подобные изменения, не удалось. Хотя ряд волостей сохранили к 1926 г. свои названия 1914 г., сравнивать их население нельзя уже потому, что неизвестно, население каких деревень и сел вошло в перепись 1926 г.

Кроме того, сравнивать данные 1914 или 1917 гг. с данными переписи 1926 г. довольно проблематично — после подавления Тамбовского восстания часть местных жителей была выслана в 1922–1923 гг. в Сибирь и на север. И неизвестно точно, сколько было переселено в Тамбовскую губернию из других губерний.

Однако переписи в Тамбовской губернии проводились также весной-летом 1920, до начала активной повстанческой борьбы, и весной-осенью 1922 гг., после ее завершения. Для получения приблизительных данных о потерях населения за время вооруженного противостояния эти переписи уникальны, хотя они тоже содержат большие погрешности. Достоверность переписи 1920 г. стоит под большим вопросом, так как мужское население частично было мобилизовано в Красную армию, а частично скрывалось от мобилизации. К лету 1922 г. большинство красноармейцев было распущено по домам, и скрываться необходимости не было. Однако губернская перепись 1922 г. из-за нехватки средств была неполной, не все дворы ей были охвачены, и по многим волостям приведены лишь приблизительные данные.

Тем не менее небесполезно сравнить итоги переписей населения 1920 и 1922 гг. по уездам, по полу и возрасту (табл. 1).

Из таблицы видно, что наибольшей за 1920–1922 гг. была убыль мужского населения до 17 лет и женского старше 55 лет: из-за плохих условий жизни гибли в первую очередь дети и старики. Суммарная убыль населения по губернии за 2 года составила 17.287 человек.

Таблица 1

Убыль по каждому уезду показана в восьмом столбце таблицы. По этим цифрам видно, что северные уезды, а именно Темниковский, Шацкий, Елатомский и Спасский понесли меньшие потери по сравнению с южными, наиболее активно участвовавшими в повстанческой борьбе. В числе последних особенно выделяются Усманский и Тамбовский уезды, потерявшие 11.580 и 9.898 человек соответственно. Далее идут Липецкий — 3.843, Кирсановский — 2.555, Лебедянский — 2.246, Спасский — 1.549 и Борисоглебский уезд — 272.

Номинальное сокращение населения губернии на 17 тыс. за 2 года не отражает реальных потерь, поскольку в нормальных условиях за эти 2 года рождалось и выживало бы больше детей и смертность взрослых была бы обычной, а не повышенной. В 1923–1926 гг. на 1 тыс. человек населения приходилось от 45,3 до 47,6 рождений, а число смертей колебалось от 24,7 до 28,1. [67] В среднем по губернии на тысячу населения было 46 рождений и 26 смертей, то есть естественный прирост на тысячу населения составлял 20 человек в год.