После третьего объекта Рахманов просил рассказать ему содержание созданных нами с_в_о_б_о_д_н_ы_х, б_е_з_о_т_в_е_т_с_т_в_е_н_н_ы_х м_е_ч_т_а_н_и_й д_л_я с_е_б_я, как их называет Торцов.

В общем Рахманов одобрил творчество нашего воображения, заметив лишь, что смотрящий должен определить, д_л_я ч_е_г_о, то есть п_о к_а_к_о_м_у в_н_у_т_р_е_н_н_е_м_у п_о_б_у_ж_д_е_н_и_ю он рассматривает объект. Другими словами, нужны в_н_у_т_р_е_н_н_я_я з_а_д_а_ч_а и к_а_к_о_е-т_о «е_с_л_и б_ы», о_п_р_а_в_д_ы_в_а_ю_щ_е_е е_е. Их у нас не было.

Сегодня опять «муштра и тренинг» Рахманова.

— Сегодня, — сказал он, — Аркадий Николаевич готовит вам приятный сюрприз. Вы будете делать все старые упражнения п_о_д м_у_з_ы_к_у и притом под очень хорошую, так как у рояля будет сидеть сам Ф…

Встать как один человек! И поблагодарите его за ту честь, которую он оказывает вам, грудным младенцам в нашем искусстве.

Мы встали и от всего сердца низко поклонились.

Я так был растроган, что решился даже спросить, чем объяснить такую честь, оказываемую нам. Хотелось бы знать, чтоб более сознательно относиться к предстоящим упражнениям и лучше воспользоваться ими.

На мой запрос Рахманов коротко ответил: «Я не уполномочен с_а_м_и_м объяснять вам это. Мое дело исполнять лишь волю пославшего меня».

Неожиданно для нас за кулисами кто-то очень хорошо заиграл на фортепиано Лунную сонату Бетховена, и в центре комнаты на потолке зажгли синюю лампу в матовом полукруглом стекле. Можно было подумать, что ею хотели дать иллюзию луны. Хорошая музыка и полусвет произвели свое действие и настроили нас на грустные мечтания и мысли…

…………… 19.. г. 2

— Пойдемте в церковь, — предложил нам Торцов, когда вошел в класс.

— В церковь?! Зачем? — недоумевали мы. — А как же урок?

— В этом и будет заключаться урок, что мы с вами пойдем сначала в церковь, потом в мебельную лавку, потом в какое-нибудь правление, на станцию железной дороги, на рынок.

Вьюнцов уже встал, повидимому, собираясь итти, но Торцов его остановил.

— Нам, артистам, совсем не требуется нанимать извозчика, чтоб объехать все эти места. Сидите спокойно, а путешествовать будет ваше воображение. Его сфера, а не реальная жизнь является нашей артистической областью.

Не прошло и несколько секунд, как большинство из нас уже очутились мысленно в церкви.

— В какой? — спросил Торцов Вельяминову, которая уже успела перекреститься, помолиться и пококетничать глазками с мнимым Николаем Чудотворцем, прикладываясь к его ручкам.

Наша красавица не сумела определить, в какую церковь она зашла.

— Вообще — в церковь.

— Нет. «Вообще» в искусстве не считается, — сказал ей Аркадий Николаевич. — Вы сходите в церковь в честь какого-нибудь святого, а не в церковь — вообще.

— Я не знаю, как это делается, — кокетничала Вельяминова.

— Мы сейчас разберем, — успокоил ее Торцов. — Позвольте вашу ручку, — любезно обратился он к ней. Она поспешила исполнить его просьбу и протянула Аркадию Николаевичу свою красивую руку. Но Торцов положил ее обратно на ее полные колени, сказав при этом:

— Только мысленно… мысленно протяните мне вашу ручку, я ее возьму и мы пойдем. По какой улице? — спросил Торцов Вельяминову.

— По Покровке, — ответила она.

— Идем, — смело промолвил Торцов, не двигаясь с места. — Не забудьте сказать мне, когда вы придете.

…………… 19.. г. 3

— Вы сейчас находитесь в Москве, в нашей школе.

Я ввожу м_а_г_и_ч_е_с_к_о_е «е_с_л_и б» и спрашиваю вас: что бы вы делали, е_с_л_и б вы были не здесь, а плыли на большом пароходе в Америку во время сильнейшего шторма?

— Что бы я делал? — соображал Шустов.

— Прежде всего надо принять во внимание то, что вся эта комната качалась бы, — подталкивал наше воображение Аркадий Николаевич. — На этих жиденьких стульях сидеть было бы нельзя… Их перекатывало бы с одного конца на другой… Стоять тоже было бы невозможно, так как пол то становился бы дыбом, то накренялся бы вниз, в противоположном направлении…

— При таких условиях лучше всего поскорее пробраться в хвою каюту и лечь, — решил Шустов…

— Где же моя каюта? — соображал дальше Шустов.

— Допустим, что она в самом низу и что итти туда нужно в эту дверь, а потом сходить по лестнице, ведущей в гардероб, — подсказывал Торцов.

— В данную секунду пол накренился сюда, вниз, к двери, — соображал Шустов. — Значит… я скатываюсь к этой стене.

— Как же удержаться около нее, за что ухватиться? За диван? — спрашивал Торцов.