– После того как миссис Галлет выгнали из замка, сюда никто не заходил, – извиняющимся тоном пояснил Симм, быстро убрав с глаз долой связку кроличьих лапок и нескольких дохлых жаб. Однако он оказался недостаточно проворным, чтобы спрятать сосуд, в котором в желтом растворе плавали мышиные трупы.

Адель тоже заметила их, хотя понятия не имела, для чего они здесь – вероятно, как принадлежности для ворожбы. Ей было неизвестно, какие еще ужасные открытия они могли сделать, роясь в грязи и паутине, но, судя по тому, что она уже видела, улики были явно против миссис Галлет. И все же…

– Как вы думаете, лорд Рейф очень рассердится, узнав, что я послала за этой женщиной? – спросила она у Симма.

Тот в ответ пожал плечами:

– Вполне возможно. Но если она спасет ему жизнь… Здешний священник уверял нас: если эта ведьма со своими колдовскими штучками останется в замке, мы все попадем в ад.

– И где сейчас этот священник?

– Умер еще в прошлом году, на праздник Сретенья.

Они обменялись понимающими взглядами.

– Идите и приведите сюда миссис Галлет.

– И мисс Сэди тоже?

Какое-то время Адель колебалась. Состояние Рейфа ухудшалось на глазах, и она была в таком отчаянии, что решила не обращать внимания на недобрые предчувствия.

– Да, если она хоть немного смыслит во врачевании.

Симм ушел, пообещав ей выбраться через боковые ворота так, чтобы его никто не заметил, а Адель вернулась обратно в спальню Рейфа, несколько раз свернув не в ту сторону, прежде чем ей удалось найти нужную дорогу. Гулкое эхо от шагов вызывало в ее душе суеверный страх, и она испытала настоящее облегчение, переступив порог освещенной комнаты хозяина замка.

Горничная была несказанно рада ее появлению, поскольку она так и не сумела накормить своего господина и теперь боялась, что ее накажут. Адель взяла эту задачу на себя, попросив девушку принести воды для умывания и чистую одежду. Та повиновалась, но ее малопочтительные манеры вызвали у Адель желание дать ей хорошую затрещину.

Адель насухо вытерла полотенцем подбородок Рейфа, по которому стекали струйки бульона. Зубы его до сих пор оставались плотно стиснутыми, и он отказывался их открыть. Она склонилась над ним, приглаживая его волосы, целуя в лоб, что-то нежно шепча ему на ухо, уговаривая, словно маленького ребенка… Сначала Рейф никак не отвечал, но постепенно расслабился, и по промелькнувшей на его губах улыбке ей стало ясно, что он все понял.

Адель ухитрилась-таки влить ему в рот несколько ложек бульона, массируя при этом шею, чтобы заставить его сделать глоток. Две ложки. Четыре. Затем его зубы снова сомкнулись, и он не съел больше ни капли. Она вздохнула, понимая, что Рейфу никогда не выздороветь, если он и дальше будет так скудно питаться. Она убрала подпиравшие его со всех сторон подушки и помогла прилечь, хотя и сомневалась в том, что ему вообще удастся заснуть с такой ужасной болью в спине. Лоб раненого был горячим, но Адель все же накрыла его одеялом, зная, что уже через несколько мгновений он начнет дрожать от холода.

Вернувшись к очагу, она выбрала из корзины, принесенной ею из лазарета, нужные травы. Гусиный жир после долгого пребывания на холоде стал таким жестким, что не годился для работы, и, чтобы его растопить, девушка поставила кадку поближе к камину. Затем она устало откинулась на подушки дивана и вскоре задремала.

Ее разбудило прикосновение чьего-то влажного холодного носа к ладони. Адель изумленно вскинула голову, увидев у себя на коленях знакомую черную голову и большие карие глаза, сочувственно смотревшие на нее.

– Вэл! – ахнула она, уверенная в том, что все это ей снится.

– Ну, давай смелее, дружок. Она уже не спит, – донесся откуда-то из тени ободряющий голос Адрика.

Взвизгнув от восторга, Вэл положил передние лапы на колени Адель и осторожно лизнул ее в щеку. По тому, как он размахивал хвостом, можно было судить о радости пса от встречи с хозяйкой, однако он явно сдерживал свой порыв, как будто понимал, что они находятся в комнате больного.

– Ах, милый мой, я вижу, ты уже совсем здоров! – прошептала Адель, осмотрев гладкую шкуру Вэла, после чего обхватила пса руками и прижала к себе. – Нам нужно благодарить за это нашего дорогого Адрика, – добавила она, обращаясь к лекарю, и тот в ответ смущенно отвел глаза в сторону. – Я признательна вам за то, что вы сумели поставить его на ноги. Вэл очень много для меня значит.

– Я знаю, миледи. Для меня было большим удовольствием ухаживать за вашим приятелем – так же как и за Лунным Светом, и за всеми остальными.

Глаза Адель вспыхнули.

– Значит, Лунный Свет тоже здесь! – воскликнула она. – О, Адрик, мне с трудом в это верится! Я могу увидеть его? – добавила она, едва сдерживая слезы при мысли о том, что оба ее любимца целы и невредимы.

– Да, конечно. Сегодня вечером, если захотите, но, будь я на вашем месте, я бы подождал – снаружи слишком холодно, да и время не самое подходящее для прогулок.