– У нас нет такого количества детей и никогда не будет, – отрезал папа братьев. – Поэтому и столовая таких размеров нам не нужна. Да и сам дом слишком велик. Если бы я показал тебе счета за отопление и электроэнергию, ты бы ужаснулся. Дом давно следовало продать.

– Не ты его строил, не тебе и продавать! – неожиданно рявкнул дедуля. У него явно испортилось настроение после того, как Инна придвинулась вплотную к стене, лишив его тем самым удовольствия созерцать ее спину.

– Но и не ты, – возразил ему папа.

– Куплен дом на мои деньги, – продолжал упираться дед. – Дом мой, и продавать его вы сможете только после моей смерти. Впрочем, делать я вам этого не советую.

– Папа, опомнись! – воскликнула Тамара Алексеевна. – Не сидеть же нам тут всю жизнь. Дети давно перебрались в Россию. У них там прекрасная жизнь. Они давно зовут нас к себе, а из-за твоего упрямства мы вынуждены торчать здесь.

– Хотите продавать, продавайте. Хотите уезжать, уезжайте. Только учтите, в этом случае сокровища вам не видать, – торжественно заявил дедуля, выкатываясь из столовой.

При слове «сокровище» Инка сделала стойку не хуже премированного охотничьего пса. Более уравновешенная Юлька только отметила, что, похоже, ни для кого слова дедули не были новостью. Все гости продолжали вести вялую беседу. Инка, прижимаясь спиной к стенке, переместилась к Коле и вцепилась в него мертвой хваткой.

– Что за сокровище? – зашептала она ему на ухо. – Колись живо.

– Да чушь все это, выдумки деда. Даже время тратить и рассказывать не хочется, – довольно вяло попытался отбиться от нее парень.

– Нет, не выдумки, – упорствовала Инка. – И ты меня не обманешь. Я своими ушами слышала, как дед упомянул про сокровище.

– И другие явно слышали про клад не в первый раз, – поддержала подругу подкравшаяся сзади Юлька. – Так что выкладывай, а то мы живо расскажем твоей мамаше, что мы за невесты. И тогда твои родственнички подыщут тебе какое-нибудь страшилище, по сравнению с которым даже ваши кузины покажутся красавицами. Какую-нибудь уродину вроде тех, что сегодня сидели напротив вас. А может, это одна из них и есть. Какую выберешь, косоглазую или ту, что в экземе? Хочется тебе стать верным мужем одной из них?

Представив себе такую перспективу, Коля затрясся и, мигом утратив всю надменность, заговорил.

– Только учтите, – начал он, – я не верю ни единому слову той легенды, которую сейчас вам расскажу. Если бы сокровище действительно существовало, то его давно бы нашли. У нас в родне дураков нет.

– Ближе к теме, – перебила его Инна. – Твою родню мы уже видели.

– У моего деда был старший брат, который вернулся после войны не сразу, а только спустя четыре года. Где он был все это время, никто не знал. Конечно, догадки были разные, но точно ничего не говорили. К тому же вернулся он не совсем в своем уме. Все твердил про какое-то золото князя Гуриани, заявлял, что знает, где оно спрятано, и даже показывал карту. Только на месте, которое было указано на его карте, на самом деле текла Кура, а у него никакой реки не было. Мы с Сашей, когда еще учились в институте, на каникулах ездили туда, но ничего не нашли. То ли русло реки изменилось, то ли карта была неточна, то ли ее нарисовал сам безумный дедушкин брат, но только золота мы не нашли. Вернулись домой и пожаловались на неудачу маме. Она посмеялась над нами и сказала, что сначала золото искал дед на пару со своим братом. Потом она сама искала, потом они вместе с папой искали и еще родственников прихватили. Думали, добычу таскать помогут. А последними были уж мы. Раз столько людей искали и ничего не нашли, так и нет там ничего.

– А дед верит? – поинтересовалась Инна.

– По-моему, он делает вид, что верит. И потому утверждает, что сам видел это золото. И ему якобы брат сообщил одну примету, по которой выходит, что золото существует. И именно по этой примете его можно найти. И примета эта спрятана в доме. Только это чушь, потому что об этом дед заговорил после того, как папа затеял продавать дом. Деду ведь этого очень не хочется. Нет никакого спрятанного золота. Может, оно и было реквизировано у князя, только большевики благополучно доставили его куда следовало, а вовсе не закопали бог весть каким образом под энергично текущей рекой.

– С какой же войны вернулся брат твоего деда? – спросила Юля. – Князей всех повывели еще в семнадцатом году. Или этот вместе со своим золотом прятался в горах до прихода немцев? Но до Грузии немец ведь не дошел. Или отдельные личности просочились?

– Какая чушь! – фыркнул Коля. – Брат деда и сам дед воевали в Гражданскую войну.

– Сколько же лет тогда твоему деду? – ахнула Инка, вспомнив, как дедуля не сводил глаз с ее лопаток и частей тела пониже.

– Девяносто восемь, – гордо ответил Коля. – А дедушкиному брату сейчас было бы сто восемь. А может быть, столько ему и есть.

– Что это означает? – удивилась Юля. – Он что, не умер?

– Точно сказать не могу. Дело в том, что сразу же, как начались поиски клада, дедушкин брат куда-то пропал. Решили, что он упал со скалы и разбился. Но кто его знает, у нас в роду все живучие. Может, если бы дед Петр возглавил поиски сокровища, глядишь, что-нибудь и нашли бы. Припомнил бы он какие-то опознавательные знаки, может, и вышли бы на место.

– Так он сам сокровище зарывал? – поинтересовалась Юля.

– Это вы у мамы спросите, – посоветовал Коля. – Она лучше вам расскажет.