– Тузик? – задумчиво переспросил тот. – Ну и вкус у Марго.

И следователь призадумался. Где-то в этом деле ему уже встречалась эта собачья кличка. Но вот где и когда? Наконец следователя осенило. Ну конечно! Таинственный приятель Любочки, остававшийся у нее дома, пока она бегала делать дубликат ключей. Она тоже назвала его не то Тусиком, не то Тузиком. Очень интересно, выходит один и тот же парень обслуживал двух женщин, одна из которых уже убита.

От Бритого следователь знал адрес любовного гнездышка, которое Марго прикупила втайне от мужа на деньги, выданные ей отцом. Теперь оставалось только поехать туда и взять парочку с поличным. Следователь не сомневался, что отпечатки пальцев неведомого Тусика совпадут с отпечатками таинственного любовника Любочки. После этого все становилось на свои места.

Следователь прихватил с собой несколько самых проверенных людей из тех, что были под рукой, и помчался на задержание подозреваемого в убийстве Тусика. На звонок открыла Марго. Ясно, что она ожидала увидеть тут кого угодно, только не Михайловского. И также было ясно, что его визит не доставил ей ни малейшего удовольствия. Отодвинув женщину в сторону, следователь вошел в квартиру.

– Где Тусик? – страшным голосом спросил он у окаменевшей в своем кимоно с драконами Марго.

– Кто? – не поняла женщина.

– Не надо притворяться, ваш любовник – Тусик.

– Ах, Тузик! – обрадовалась Марго. – Я и не поняла. Это не любовник. Я своего мужа звала Тузиком.

– Вы звали мужа Тузиком? – не поверил Михайловский.

– У меня в детстве была собачонка, такая же страшненькая, как мой муженек, и звали ее Тузик. Вот я и мужа стала так звать. Ему очень нравилось. Он думал, что это ласкательное от туза, – принялась объяснять Марго. – Он и своих любовниц так заставлял себя звать.

– Любовниц? – ахнул следователь.

– А что вас удивляет? – вновь обретя свою обычную невозмутимость, спросила Марго. – То, что у мужа были любовницы или что об этом известно мне? Наш брак должен был скрепить сделку двух деловых людей: моего отца и вашего подозреваемого. Я вышла замуж за Засуру, а отец получил выгодного клиента. Но я сразу же сказала мужу, что пункт о супружеской верности в наш брачный контракт пусть не включает. Мы оба вольны делать что заблагорассудится. В контракте черным по белому написано, что измена не является причиной для расторжения брака. Впрочем, невыполнение супружеских обязанностей – тоже. Так что мой муж, конечно, имел любовниц.

– Значит, все-таки Засура, – пробормотал про себя Михайловский. – Но как это возможно? Его отпечатков нет у Любочки в квартире – ни одного.

– А не было ли у вашего мужа квартирки, где бы он принимал своих подружек? – спросил Дитеев.

– Была, – пожала плечами Марго. – Только там вы его не найдете. Ключи от нее остались дома. Впрочем, если вы мне не верите…

Ключи следователь получил. И уже через час стоял возле небольшого уютного дома на набережной Фонтанки. Квартира, которую Засура избрал для своих любовных утех, была значительно больше, чем у его жены. Марго довольствовалась одной комнатой в то время, как у ее супруга во владении оказалось целых три, обставленных не просто дорого, а роскошно. Одна комната явно предназначалась для работы, вторая была столовой. Кровать, стоящая в третьей, все-таки размерами значительно уступала кровати Марго. Тут уж жене удалось перещеголять муженька.

Марго была права. Квартира по меньшей мере неделю пустовала. Пока двое ребят снимали отпечатки пальцев в спальне, Михайловский отправился в обход по соседям с Любочкиной фотографией в руках. В первой же квартире его ожидала удача.

– Видела я эту девчонку, – подтвердила соседка из квартиры напротив. – Возвращалась со смены и столкнулась с ней нос к носу на лестнице. У меня сумки были тяжелые, я шла, цепляясь за перила чуть ли не зубами. Живем мы на четвертом этаже, а лифта нет. Порой тяжело приходится. Вот и в тот раз. Иду я, ног под собой не чую, а эта молоденькая дрянь мне навстречу. И тоже за перила держится. И нет чтобы уступить, меня же еще и обругала. Я потом только сообразила, почему она не хотела уступать.

Соседка еще раз посмотрела на фотографию и удовлетворенно сказала:

– Точно она! Одета только по-другому. Тогда на ней было коротенькое платьишко в цветочек, кожаная сумка и красные босоножки на таких огромных каблуках, что девчонке приходилось ходить в этой обувке все время на цыпочках и очень осторожно. А то мигом загремела бы вниз.

Михайловский сунул женщине вторую фотографию.

– А это мой сосед! – сказала она. – Фамилия у него смешная Засор или Засира. Но вежливый, всегда со мной здоровался. Только появлялся здесь не так часто.

– А гости к нему ходили? – спросил следователь. – Девушки, например.

– И девушки, и мужчины приходили. Все очень богатые, а девицы явно не из слишком порядочных. Понимаете, одеты очень вульгарно, и рожи у всех были… прости господи. Волосы крашеные, ноги от пупка видать. Откуда это в них? Мы в свое время так себя не вели.

Оставив тетку грустить о падении нравов, Михайловский не поленился и обошел еще нескольких их соседей по лестничной площадке, спустился этажом ниже. Все единодушно признали на фотографии Засуру, двое видели Любочку, когда она входила в квартиру к соседу.