— Пробовала. Абонент вне зоны досягаемости.

Подруги приехали к Лесе. У нее, как всегда, было тихо, тепло и очень уютно. Почему-то у Киры в квартире, хотя жили подруги в одном доме, всегда было прохладно, если не сказать холодно. И в морозы или сырую погоду девушка обязательно включала камин или дополнительную батарею. А вот у Леси тепло всегда. И в мороз, и в слякоть, и даже когда пронизывающий ветер завывал над городом, разнося по улицам колкую снежную пыль.

И цветы у Леси росли прекрасно. Даже вдали от окна и дневного света они буйно зеленели и цвели.

— Какие у тебя крокусы распустились! — поразилась Кира. — А ведь еще зима. До настоящей весны еще далеко, а они вон цветут так, словно на дворе апрель месяц.

У самой Киры даже колючее алоэ и то оказалось захиревшим и объеденным Фантиком. Ясное дело, кот не жевал горькие листья. Он просто их откусывал, аккуратно клал на подоконник и бежал полоскать рот. То ли так боролся с зелеными насаждениями в квартире, то ли просто играл.

— Все цветы мне обгрыз. Я даже думала купить ему хинное деревце, — сказала Кира.

— Хинное?

— Да. Говорят, что это самая горькая штука на свете. От горечи рот ничем не прополощешь. Раньше из него делали жаропонижающее. И представляешь, некоторые люди предпочитали страдать от высокой температуры, лишь бы не глотать мерзкий порошок.

Пока Кира болтала, подруга быстро выставила на стол еду. Кастрюлю с куриным супом поставила на плиту разогреваться. Сковородку с голубцами туда же. Достала сметану, хлеб, масло и нащипала зеленого лука, который рос у нее на подоконнике.

— Пора обедать.

— А что на первое?

— Хариса.

— Кто?

— Не кто, а что! Суп. Вообще-то ее варят из пареной перловки. Но я вместо перловки взяла рис, и получилось, поверь мне, ничуть не хуже.

Основная хитрость этого блюда заключалась в том, что курятина разваривалась до такого состояния, чтобы мясо буквально отделялось от костей. Потом его раздергивали на волокна и уже в этой массе доводили засыпанный рис до готовности. Получалась каша, которую подавали на стол со сливочным маслом и зеленью.

— Вкусно! — оценила Кира новое блюдо. — И в холод очень даже питательно.

Голубцы у Леси были самые обыкновенные. Только вместо риса она положила гречневую кашу. И получилось тоже очень вкусно. Вообще все, что бы ни приготовила Леся, у нее получалось на славу. Пироги у нее неизменно выходили пышными, воздушными и с аппетитной золотистой корочкой. Котлеты были равномерно обжарены снаружи и сочные внутри. Супы своим видом радовали взгляд, а уж на вкус были вообще восхитительны. И даже Лесино заливное было как раз в меру острым и в меру пикантным. Ровно настолько, чтобы есть его было наслаждением, а не пыткой.

Почему-то у Киры все получалось наоборот. Конечно, кое-какие кухонные премудрости под чутким руководством опытной Леси она все же освоила. Но до сих пор не могла взять в толк, почему блинчики и оладушки, которые она готовила бок о бок с Лесей, по одному и тому же рецепту и из одних и тех же продуктов, у Леси вышли нежными и пышными, у нее напоминали маленький резиновый коврик с сильным привкусом соды или дрожжей?

Но нахвалить кулинарные способности подруги так, как они того заслуживали, Кира не успела. В дверь позвонили.

— Ты ждешь гостей?

Леся покраснела.

— Наверное, это Эдвард Карапетович пожаловал.

— Как? Снова?

— Ну, он звонил. Сказал, что приедет.

— Вот настырный клещ!

— Кира! Я тебя умоляю, не оставляй меня с ним наедине! Хорошо?

— Даже если бы ты меня умоляла о противоположном, я бы тебя все равно с ним не оставила. Экий приставучий тип!

— Мне ему открыть? — робко поинтересовалась Леся, так как в дверь продолжали звонить.

— Открывай. А то ведь не уйдет. И еще всех соседей переполошит.

На этот раз Эдвард Карапетович был настроен на решительный разговор.

— Я думал, что мы договорились! — так прямо и заявил он Лесе с порога.

— Ах, войдите же в дом! Соседи услышат!

И хотя Эдвард Карапетович заявил, что ему плевать на соседей, но в квартиру он все же вошел. Вошел и замер, увидев Киру.

— Так вы снова не одна, Лесенька? — с натянутой улыбкой произнес он. — Впрочем, мне бы следовало догадываться. Могу я наконец поговорить с вами наедине?

Леся метнула на Киру трагичный взгляд и пролепетала: