Особенно жестокими были споры среди архитекторов. Например, действительно ли модернистские здания лучше выражают новый революционный дух фашистской эры или классическая архитектура, базирующаяся на стиле зданий Древнего Рима, полнее соответствует несравненному гению Муссолини? Подобные споры шли также и среди ученых по вопросам генетики, биологии и антропологии.

Такая свобода дискуссий сильно отличала Италию от нацистской Германии и советской России, она показывала одновременно силу и слабость режима Муссолини. Его сила проявлялась в терпимости к существованию различных точек зрения. Слабость была в том, что эта терпимость распространялась на поведение фашистов, которым позволялось время от времени громить, поджигать и убивать. Муссолини призывал их не делать этого, но они знали, что могут довольно безнаказанно пренебречь его указаниями.

Муссолини никогда не истреблял леворадикальное крыло фашистской партии, как Гитлер уничтожил штурмовиков Эрнста Рэма в «ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года. Тем более он не казнил (до 1943 года) членов своего правительства и руководства партии, как это сделал Сталин. Он стравливал местных фашистских руководителей друг с другом, иногда приказывал ОВРА следить за ними. Так, Бальбо, обнаружив, что ОВРА прослушивает его телефон, в ярости позвонил Муссолини и выразил категорический протест. Тот ответил ему, что ОВРА, без сомнения, прослушивает его телефон, так как это элементарная мера предосторожности. А чего еще он ждал? Бальбо понял, что ответа на такой вопрос быть не может. На этом инцидент был исчерпан.

Большое внимание уделялось вопросам образования и идеологического воспитания молодежи. Это было особенно важно для страны, где каждый ребенок с самого раннего детства пропитан духом католического христианства. Первым министром просвещения у Муссолини был философ профессор Джентиле. И хотя он вышел из правительства в знак протеста против убийства Маттеотти, его убедили войти в фашистскую иерархию, пусть не в качестве министра, когда страсти по поводу убийства улеглись. Ему поручили разработать программу и наметить направления начального, среднего и высшего образования, а также отвечать за издание «Энциклопедиа Италиана», которая, как предполагалось, должна была быть лучше «Британики» и французского «Большого Ларусса» по полноте и научной глубине.

Теории Джентиле в области образования были весьма отличны от теорий социалистов, пользовавшихся большим влиянием перед Первой мировой войной. Целью социалистов было распространение среди народа грамотности. Джентиле же стремился достичь совершенства и обеспечить соответствующее образование для элиты, для достойнейших, для иерархии. Он объяснял, что образование имеет не главное значение, пока жив Муссолини, пока все может быть предоставлено его непогрешимой мудрости и блистательному руководству. Поэтому в настоящее время детей следует учить лишь послушанию и безоговорочному следованию за дуче. Однако фашизм его переживет, и когда Муссолини не станет, фашистам будет необходимо образованное поколение, способное вести страну дальше.

В фашистской Италии, кроме государственных, было много частных школ, особенно католических, и платных интернатов, в которых воспитывались дети высших классов общества. Им позволялось вести обучение по своему разумению, но с обязательным учетом разработанной Джентиле национальной программы. Обязательным было в соответствии с Латеранским договором и новой политикой Муссолини религиозное обучение в государственных школах. Джентиле ликвидировал систему, существовавшую до марша на Рим, при которой необходимо было проведение консультаций с профсоюзом учителей, и приказал не обращать внимания на учительские профсоюзы. Долгом учителей, как всех и каждого, было подчиняться дуче и государству, а не спорить с ними.

При этом нужно подчеркнуть, что проблемы образования, равно как и другие вопросы жизни общества, свободно обсуждались в прессе. Ученые могли критиковать решение Джентиле, больше изучать в школах историю Древнего Рима и меньше — Древней Греции, больше — ход Рисорджименто и меньше — историю современной Европы, больше — Гарибальди и меньше — Кавура. Самым знаменитым из критиков был историк Гаэтано Де Сантис, вечный оппонент фашистов, утверждавший, что свободное правление Древней Греции более достойно изучения, чем военная регламентация Древнего Рима… Джентиле назначил его редактором классического раздела «Энциклопедиа Италиана».

Преемники Джентиле на посту министра просвещения, Пьетро Феделе и Джузеппе Белуццо, после 1925 года произвели чистку учительского состава и учебников, чтобы убрать все следы антифашизма в школах и привести их в соответствие с директивой Муссолини от декабря 1925 года: «Правительство требует, чтобы школы были одухотворены идеалами фашизма» и не были ему враждебны или «агностичны». Во всех школах, включая частные и католические, один час в неделю обязательно отводился занятиям по физической культуре. Инструктором физической подготовки был фашист, а в школах для девушек при монастырях — донна фашиста. Они сочетали физические упражнения с просветительными беседами о роли фашизма и дуче в совершенствовании физического и морального здоровья итальянского народа.

Шестилетки обучались в школах читать и писать по букварю, обязательному для государственных и частных учебных заведений. Медленно и старательно они копировали печатные строки в разлинованные тетрадки: «Да здравствует король!», «Да здравствует Италия!», «Да здравствует армия!», «Да здравствует наш вождь Бенито Муссолини!», «Долой Россию!», «Да здравствует Африка!», «Да здравствуют наши солдаты!», «Да здравствует наш король и пусть он всегда побеждает!», «Да здравствует ДУЧЕ, наш вождь и основатель фашизма!», «Да здравствует Итальянский Рим!»