Британский Красный Крест был убежден, что итальянцы намеренно целились в них, поэтому было решено не демонстрировать красные кресты. После случившегося в Аломате доктор Мелли лечил пораженных отравляющими газами в тайных убежищах, скрытых в лесах. Некоторые журналисты считали, что нападение на Мелли и его врачей было совершено итальянцами с целью убийства представителей британского Красного Креста, дабы они не рассказали всему миру о широкомасштабном применении итальянскими войсками отравляющих газов. Но римский корреспондент газеты «Морнинг пост» Джордж Мартелли, который часто брал интервью у Муссолини и преклонялся перед ним, отвергает это мнение как нелепое. Действительно, итальянцы должны были понимать, что невозможно убить всех европейцев — свидетелей применения газов. По его мнению, воздушный налет на британский Красный Крест был просто средством устрашения: фашисты хотели показать, что их страна ведет тотальную войну и они также одержимы ненавистью к англичанам, инициаторам санкций против Италии.

Итальянцы думали иначе. Они считали эфиопов дикарями, которые пользуются жуткими пулями дум-дум, покупая их у держав — участниц санкций, хотя эти пули были запрещены международными соглашениями. На картинках в газетах и журналах, в том числе детских, высокий, прекрасно сложенный улыбающийся итальянец стрелял из пулемета по сотням нелепых черных фигурок, которые в панике разбегались или сдавались, подняв руки вверх. В популярных песенках высмеивали императора Хайле Селассие и его черных дикарей-подданных. Витторио Муссолини писал, что, пролетая над Эфиопией, он осознал и красоту, и все ужасы войны. Он считал ее «великолепным спортом». Зрелище группы эфиопских всадников, разорванных на куски авиабомбой, напомнило ему о распускающейся розе — так разлетались они во все стороны. «Это было отличнейшим развлечением».

А у себя дома итальянцы наслаждались веселыми песенками о войне. Самой популярной из всех была «Черное личико», написанная композитором-песенником Марио Руччиоие. В ней рассказывалось о прекрасной эфиопской девушке, рабыне у жестоких рабовладельцев. Она мечтает, что ее освободят итальянские солдаты и увезут, как военный трофей, в Рим, где она станет римлянкой, будет носить черную рубашку и маршировать перед королем и Муссолини. Однако ближе к концу войны Муссолини запретил эту песенку и приказал Бадольо наказывать любого белого итальянского солдата, который будет замечен в связях с черными эфиопками. Песенки вроде «Черного личика» не помогали итальянскому народу проникнуться убеждением в своем расовом превосходстве над покоренными черными дикарями. Карикатуры в газетах, на которых сначала изображались итальянские солдаты, развлекающиеся с черными красотками, теперь демонстрировали чернокожую соблазнительницу-змею, предлагающую себя молодому итальянскому красавцу солдату, который твердо заявляет ей: «Нет, дорогая моя. Спасибо, но я предпочитаю мою подружку-итальянку на родине».

7 марта в нарушение Локарнского договора Гитлер направил свои войска в Рейнскую область, которая была демилитаризованной зоной. Этим Гитлер нарушил не только Версальский договор, навязанный Германии силой, но и договор, свободно заключенный Штреземаном в 1925 году. Однако Британии так же не хотелось выступать против Германии из-за Рейнской области, как Франции — против Италии из-за Эфиопии. Когда Идеи спросил водителя такси, в котором ехал, что тот думает насчет ввода немецких войск в Рейнскую область, таксист ответил: «Полагаю, что Джерри (презрительное прозвище немцев со времен Первой мировой войны) могут делать у себя на заднем дворе что хотят. Разве не так?»

Идеи, Фланден и Совет Лиги Наций теперь обсуждали проблемы не Эфиопии, а Рейнской области. Муссолини не участвовал в их дискуссиях. Он был весь поглощен войной с Эфиопией и с радостью получал рапорты о продолжающемся наступлении армии Бадольо. Хайле Селассие принял личное командование над своей армией при Ашанги, но допустил роковую ошибку, перейдя в атаку, а не отступив в леса, где мог бы спокойно дождаться, пока сезон дождей положит конец продвижению Бадольо. 31 марта Хайле Селассие потерпел сокрушительное поражение. Его войска понесли тяжелые потери. Раненые и умирающие солдаты страдали от отравляющих газов, медицинской помощи не было, так как бригады Международного Красного Креста были вынуждены уехать из-за воздушных налетов на их госпитали. В Италии ликование по поводу победы в войне достигло апогея. Встречаясь на улице, знакомые обменивались фразами: «Ну, чья теперь Эфиопия?» — и получали в ответ: «Наша!»

В отчаянии Хайле Селассие тайно направил Муссолини мирные предложения. Его бывший посол в Риме был направлен к итальянскому консулу в Джибути. Негус предлагал продать большую часть Эфиопии Италии за 1,5 миллиарда лир и назначить 6 итальянских советников для руководства политикой его правительства при условии, что Италия признает независимость Эфиопии. Муссолини через посредника учтиво ответил, что рад решению негуса наконец-то вестипереговоры непосредственно с ним, без вмешательства Лиги Наций или какого-то иностранного правительства, но считает предложенные условия мира неприемлемыми.

Теперь британским правительственным кругам стало ясно, что Муссолини победил. 20 апреля в Женеве Иден потребовал, чтобы санкции против Италии продолжались. Но тремя днями ранее Черчилль написал в статье, опубликованной в «Ивнинг стандард», что британское правительство не станет отговаривать Хайле Селассие от принятия любых требований Муссолини, даже если они хуже тех, что предлагались в плане Хоара-JIаваля. 29 апреля Черчилль предложил консервативному комитету по иностранным делам отменить санкции против Италии.

Тем же вечером Гранди имел личную встречу с королем Эдуардом VIII, который в январе наследовал престол после своего отца, Георга V. Новый король всегда восхищался Муссолини. Он согласился с Гранди, что санкции должны быть сняты, а дружеские отношения между Британией и Италией восстановлены. Когда Гранди заметил, что некоторые до сих пор продолжают настаивать на закрытии Суэцкого канала, король спросил: «Почему? Чтобы помешать победоносным итальянским войскам вернуться домой?»

1 мая Хайле Селассие сообщил своим министрам, что покидает страну. Британское представительство в Аддис-Абебе договорилось, что он будет доставлен в Англию на британском военном корабле. 3 мая Муссолини опубликовал в «Иль пополо д'Италия» статью под заголовком «На Аддис-Абебу», в которой клеймил «пацифистских поджигателей войны», жаждавших войны во имя мира. Авангард армии Бадольо вошел в Аддис-Абебу в 4 часа дня 3 мая. Муссолини объявил эту новость с балкона Палаццо Венеция вечером 5 мая. Он произнес речь, обращаясь к «чернорубашечникам Революции, мужчинам и женщинам Италии». Настал один из величайших моментов в трехсотлетней истории Италии. Эфиопия стала итальянской. Цивилизация восторжествовала над варварством. Италия снова стала империей.