— Перевод, попрошу! — Кристина Счастливая. — Молодцы. И не прижилось? — Что-то во мне сопротивляется. Отчаянно сопротивляется. Будто в глубине моей памяти живет мое настоящее имя. И пока я его не вспомню, мне суждено обходиться двумя буквами.

— И сколько же тебе было, когда тебя нашли? — Несколько месяцев. — Хорошая у тебя должна быть память! — Господин комиссар, — ответила на это девушка. — Не надо во всех нас видеть только опасных для Земли чудовищ. Вы полицейский, вам по чину положено подозревать. Но если бы вы были подобрее, всем было бы лучше.

— Я не имею права быть добрее, — возразил Милодар. — Вот ты, например, говоришь, что с рождения знаешь, как тебя зовут. — Подсознательно.

— А по мне, хоть подсознательно или надсознательно — все равно! Где гарантия, что ты не носишь в себе бомбу замедленного действия или вирус?

— Меня уже столько раз обследовали и изучали, что еще удивительно, как во мне что-то осталось.

— Все же пока карантин не кончится, вы все — пленники и пленницы.

— Но он уже скоро кончается. По закону в восемнадцать лет живое существо в Галактике получает галактическое гражданство и полную свободу передвижений. Остался всего год.

— Этот год мы должны провести особенно осторожной исследовать вас втрое интенсивнее, — твердо заявил Милодар.

— Ну ладно, ладно, потерпим! Но не надо из-за ваших страхов и подозрений портить жизнь моей лучшей подруге, чудесной и тонкой Веронике.

Милодар остановился посреди тропинки и посмотрел на Ко снизу вверх.

— Значит, ты так рассуждаешь! Значит, тебя не удивляет, что твоя подруга затеяла роман с мужчиной фиолетового цвета, который погиб уже много лет назад, разбившись о вершину Эвереста?

— Вы имеете в виду Джона Грибкоффа? — засмеялась Ко.

— Что в этом смешного! Я никогда еще не сталкивался с девушками, которые так бурно вели бы романы с мертвецами.

— Дорогой мой комиссар, — сказала Ко, — неужели вы думаете, что наш замок и весь наш Детский остров настолько велики, что каждый ваш шаг мгновенно не становится известен любому первоклашке? Неужели никто не знает, что вы бегали на оконечность острова и нашли там притопленную лодку номер тринадцать?

— Вы знаете об этом? — Комиссар, специалист по конспирации, был поражен.

— Неужели вы думаете, что никто не знает о том, что вы обыскивали комнату физкультурника Артема, а директриса просила вас этого не делать?

— Черт побери! — рассердился Милодар. — Я не могу работать, когда происходит такая утечка информации! — Вы не отрицаете? — спросила Ко. — Я ничего не отрицаю, но и не подтверждаю. Что вы еще узнали?

— Есть мнение, что в комнате физкультурника, нашего обожаемого Артемчика, вы нашли фотографию Вероники. — Нашел. — И обо всем догадались! — Догадался.

— А теперь хотите услышать всю историю из уст Вероники. — Может, сначала из ваших? — Неужели я похожа на сплетницу и доносчицу? — Я еще в жизни не встречал ни одной сплетницы и доносчицы, которая была бы похожа на сплетницу и доносчицу, — парировал Милодар.

— Тогда потерпите — осталось сто метров. Девушка была права, и потому Милодар предпочел миновать последние метры до озера, наслаждаясь вечерним воздухом, ароматом сосен, свежим запахом озерного ветра и легким ароматом французских духов, строго запрещенных на Детском острове, отчего обладание духами было делом престижным.

Вероника сидела пригорюнившись на краю причала, свесив босые ножки, и болтала ими в холодной воде. Неподалеку от причала бродила крупная ворона, выклевывая что-то из щелей между досок.

— Вы же простудитесь! — воскликнул Милодар, выйдя на открытое место.

— Ну и пусть, — ответила девушка, ожегши его синим светом глаз. — Мне вовсе не хочется жить после того, как вы погубили моего мертвого друга.

— Ах, Вероника, — откликнулся на это Милодар, ступая на заскрипевшие доски причала, — ну зачем же лгать мне, старому сыскному волку. Передо мной склонялись разведки злобных планет, и мне сдавались банды космических пиратов. А ты полагала, что сможешь меня провести? Я же не директриса Аалтонен, которая готова поверить в любого ходячего мертвеца.

— Не в любого! — не сдавалась Вероника. — А в Джона Грибкоффа, о котором знает каждый.

Милодар присел на корточки рядом с Вероникой. Ко разулась и, держа туфли в руке, пошла по прибрежной гальке к выдававшейся в воду скале. Предвечерний воздух был так тих, что слышно было, как выплескивает вода от каждого ее шага.

— Я провел небольшое расследование, — произнес Милодар, глядя вдаль. Плеснула крупная рыба. Небо было бесцветным. — И мне не составило труда определить, что твоего мертвеца зовут Артемом Тер-Акопяном, служит он здесь физкультурником, лодку свою прячет вон там, под корнями сосен, маску и краску — у той скалы… В замок входит по ночам через дверцу, которая ведет в прачечную. Подобно молнии Вероника вскочила на ноги. — Как ты посмела! — закричала она, гневно глядя на подругу. — Зачем ты все ему рассказала?