– Найдется, – сказала Мариша. – Взрослый мужчина – не иголка. Найдется.

Но в душе у Мариши шевельнулась тревога. Как-то уж больно странно пропал Васечкин. То мечтал от Лины избавиться, а то удрал с ней за тридевять земель, бросив и дом, и работу, и даже дачу. Странно. Странно и подозрительно. Надо будет спросить у мужа Лины, не возвращалась ли к нему жена.

– И я вот почему вам звоню, – произнесла Катя, – а не связано ли это исчезновение с тем, что вы ищете Тасю? Вы ведь общались с Васечкиным?

– Да. Но мы не сделали ему ничего плохого.

– Я вам верю. Только очень уж его жену жалко.

– Ладно, я попытаюсь что-нибудь разузнать, – пообещала Мариша Кате.

– Уж постарайтесь! А то прямо больно смотреть на эту Васечкину. Так по своему автослесарю убивается, словно он по меньшей мере нефтяной магнат.

Положив трубку, Мариша покрутила головой. Так, если сейчас она перестроится в правый ряд, то сможет повернуть на ближайшем светофоре. А там и до дома Лининого мужа уже рукой подать. Заедет сначала к нему, а после уж к Косте.

Михаил Эдмундович – муж Лины – оказался дома. Мариша увидела его, когда он выходил из подъезда. Однако он был не один. На его локте висела смазливая блондинка. И в первый момент Мариша решила, что это изменившая прическу Лина. Но оказалось, что рядом с Михаилом Эдмундовичем совсем другая девушка.

– Нет, моя жена не возвращалась. И никаких известий от нее или про нее я не получал.

– А это кто? – не удержалась от вопроса Мариша, кивнув в сторону блондинки.

Михаил Эдмундович внезапно побагровел.

– Чего вы от меня хотите? Моя жена пропала! А я мужчина! Мне необходимо женское общество. И вообще! Какое ваше дело?!

Мужик выглядел таким разъяренным, что Мариша невольно отступила и кротко произнесла:

– Вы правы, это не мое дело. Но только, знаете, все равно как-то странно. Вы жену еще не похоронили, а уже завели любовницу.

Михаил Эдмундович давно ушел. А Мариша еще долго смотрела ему вслед. На душе у нее было гадко. При первой встрече муж Лины показался ей таким приятным мужчиной. А оказался настоящей сволочью. Жена у него пропала, а ему и горя нет. Завел подружку и отлично себя чувствует.

Тот факт, что Лина вовсе никуда не пропадала, а все это время кайфовала в объятиях любовника, Мариша в расчет не принимала. Михаил Эдмундович ведь не знает, где находится его жена. А значит, должен волосы на себе рвать и искать свою девочку. А он вместо этого заводит романы с другими девочками. Безобразие!

Но Мариша решила оставить размышления о Михаиле Эдмундовиче на потом. А сейчас все же поехать к Косте.

Если честно, то она и сама не знала, на что надеется. Наверняка квартира стоит закрытой. Ключей у нее нет. Да еще она рискует попасться на глаза службе охраны из фармацевтической лаборатории, которую Костя наглым образом кинул, присвоив себе вирус, над созданием которого трудился коллектив сотрудников.

«Соседи, – убеждала саму себя Мариша. – Мне нужны соседи. Даже не все они, а кто-то один. Пожилой, праздный и достаточно любознательный».

Именно такой кадр Марише и попался уже на третьей по счету лавочке во дворе Костиного дома. Сначала Марише не везло. Она посидела с двумя бабушками, но они разговаривали про операцию на поджелудочной железе, которую сделали Галине Петровне из пятой квартиры, и совершенно не желали менять тему.

Потом Мариша попытала счастья с молодой мамочкой, но та трендела по мобильнику, не обращая внимания даже на собственного ребенка, который как раз в этот момент воодушевленно ковырял песочный куличик красной пластиковой лопаткой, отправляя в рот далеко не шуточные кусочки.

– Что же ты делаешь?

Мариша попыталась отнять у ребенка совок. Мамаша, которая как раз в этот момент закончила болтать и вспомнила про свое чадо, увидела Маришины действия, поняла все по-своему и кинулась на защиту ребенка. В результате небольшой, но жаркой схватки Марише пришлось вернуть совочек ребенку и отступить.

Таким образом, дружбы со взбалмошной мамашей у нее не получилось. И, тяжело вздыхая, она пересела к какому-то дедку, который с озабоченным видом смолил вонючую «Приму», то и дело поглядывая на небо.

– Ох, хоть бы ты послал! – бормотал дед, поднимая мутный взор на тучи. – Никакой надежды, только на тебя одного и уповаю. Послал бы уж, чего там, душа ведь горит. Понимаешь ты это или нет?

– Вы это с кем разговариваете, дедушка?

– Да с ним, будь все оно неладно! С ним, родимым.

И дед снова устремил алчущий взгляд на небо и забормотал еще более истово:

– Помоги! Человек ты или нет?! Должен понимать!

– Дедушка! А вы ведь в этом доме живете?

Дед кинул на Маришу смурной взгляд, с трудом сглотнул и уточнил: