«Нет, — решила Кира. — Не врет!»

— Она украла у тебя партию наркотиков? Много?

— Достаточно. Я оценивал ту партию в два миллиона.

— Рублей?

Свистунов презрительно фыркнул. Рубли не вызывали у него ни малейшего почтения.

— Долларов, Кира! Долларов!

— И она у тебя… Одна? Или с Лешей?

— Возможно, — задумчиво произнес Свистунов. — Хотя мне эта мысль раньше в голову не приходила. Но ты права, Люська была жуткой дурой. Еще больше, чем ты. И верила в любовь, романтику и прочую хренотень.

Кира окончательно запуталась. То он упрекал ее в отсутствии чувств к кавалерам. А теперь ругает Люську, что та тоже была романтичной дурехой.

Свистунов же, не обращая внимания на Кирины терзания, продолжал:

— Так что она вполне могла втрескаться в этого молокососа. И сочтя, что и он ее обожает, поделиться с ним своим диким планом.

— Диким? Почему диким?

— Да потому что продать украденный у меня товар она может в этом городе только мне же самому! И никому другому!

— А она об этом знала?

— Должна была знать! Если у нее хватило смекалки обвести меня вокруг пальца, то должна была подумать, кому станет втюхивать килограммы кокса!

И этот человек так спокойно говорит об этом! Уму непостижимо! И как он при этом может быть таким очаровательным? Это уж вообще ни в какие рамки не лезет! Кира слушала и не верила своим ушам. Либо она сошла с ума, либо ничего не понимает в этой жизни.

— Ну ладно, — произнесла она. — А как Люся решилась обратиться к тебе?

— Просто взяла и позвонила. Это ты все усложняешь. А Люська — человек простой. Если ей чего надо, сразу же говорит.

— И что она тебе сказала?

— Дословно пересказать наш разговор?

— Дословно.

Свистунов прикрыл глаза, как бы вспоминая. И тонким, не своим голосом заговорил:

— Твой товар у меня. Меня ты не найдешь, потому что я уже в могиле. Ты скажешь: мертвым деньги не нужны? Очень даже нужны! Еще больше, чем живым. Так что я готова продать тебе твой же товар по вполне приемлемой цене.

— Какая наглость!

— Да, от Люськи я подобной прыти не ожидал, — признался Свистунов. — Прямо задумался, она ли это вообще. Ведь и говорила как-то странно.

— Голос другой?

— Голос у нее был словно потусторонний. Да и каким должен быть голос, который звучит из могилы? Но дело не в этом.

— А в чем?

— Я тебе уже говорил, что Люська была совсем простой девкой. Ну, буквально от сохи! А тут такие выражения! Прямо Эдгар По может отдохнуь!

— И что ты думаешь?

— Думаю, что за нашу Люсеньку трудится кто-то другой.

— Кто?

— Вот это я и собираюсь выяснить!

Некоторое время Кира пытливо таращилась на Свистунова. Голос у нее от волнения сел. И она с трудом выдавила из себя:

— Ты собираешься встретиться с ней?

— С покойницей Люськой? Собираюсь.

— И ты ей заплатишь деньги? За свой собственный товар? Во второй раз?!

— Ну, она просит не так уж много.

— Сколько?

— Ровно половину.

— Половину чего?

— Половину того, что заплатил я.

— Миллион долларов?

Свистунов неожиданно снова развеселился.

— Гляди-ка! А ты молодец! Можешь правильно разделить два миллиона. Что ты на меня так смотришь? Думаешь, я снова над тобой подтруниваю?

Кира именно так и думала. Свистунов посерьезнел и сказал:

— Ничуть не бывало. Не шучу. Говорю очень даже серьезно. Ты не представляешь, какое количество народу начинает буксовать со счетом, когда речь идет о двух миллионах долларов. Почему-то им все время кажется, что миллион пополам делится только с перевесом в их сторону. Триста тысяч у компаньона и семьсот у них — это поровну. Или еще лучше, когда двести и восемьсот. Ну а про сто и девятьсот я вообще молчу. Это уж такая половина, что всем половинам половина!

Но Кира не дала сбить себя с толку. Этот тип способен болтать часами о всякой ерунде! И может задурить мозги кому угодно. Однако ей все-таки надо выяснить, что он затеял.

— Ты будешь встречаться с этой Люськой? — спросила она. — Когда?

— А тебе зачем?

— Я пойду с тобой.

— С какой стати?

Кира снова забуксовала. В самом деле, с какой? С какой такой стати?

— А с такой! С такой, что я за тебя беспокоюсь!

Вот тут ей удалось удивить Свистунова по-настоящему. У него даже глаза на лоб полезли. В буквальном смысле этого слова. Словно два огромных блестящих жука вылезли и стали загорать.