Он оборвал себя. Она точно знала, что он хочет сказать. Они смогут быть друзьями, хорошими друзьями, но сейчас не время говорить об этом.

– С удовольствием, Джефф, – сказала она.

Он улыбнулся, кивнул и оставил ее в саду. Катрин еще немного поплакала, но сейчас это были мягкие, исцеляющие душу слезы. А потом она пошла домой.

Вив не знала, идти ей или нет на похороны. Она хотела пойти и в то же время – нет. Она боялась увидеть остальных членов семьи Ники, боялась того, что скажут люди, и больше всего боялась собственных чувств.

В конце концов она решила, что не может оставаться дома, но и пойти с Полем тоже не может.

– Почему нет? – резко спросил он, когда она сказала ему об этом, потому что снова вдруг почувствовал себя на втором после Ники месте, и устыдился этого. – Почему ты не можешь пойти со… – Он умолк. Поль собирался сказать «со мной», но заменил – «с семьей».

– Я не думаю, что они захотят меня видеть.

– Чепуха.

– Не чепуха. Они никогда не любили меня. А теперь будут меня ненавидеть.

– Не думаю, что это правда. Я не ненавижу тебя. Она холодно посмотрела на него.

– Ну это другое, не так ли? Нет, я не могу разделить траур вместе с семьей, Поль. Я не имею права. И я меньше всего хочу нагнетать обстановку и сделать ее хуже, чем она есть.

– Если ты так чувствуешь, то я не думаю, что могу чем-то помочь.

– Правильно.

– А потом?

– Посмотрим.

Поль почувствовал, как им овладел привычный страх.

– Если ты собираешься выйти за меня замуж, то рано или поздно родственники должны будут привыкнуть видеть нас вместе.

– Возможно, но сейчас неподходящее время.

– Надеюсь, ты еще не раздумала выходить за меня замуж?

В первый раз он спросил ее об этом две недели назад, как раз перед тем, как решил написать Ники. Письмо должно было постепенно подготовить к этой новости. Он спросил ее, и она согласилась и, казалось, на самом деле хотела выйти за него замуж. Но сейчас, когда это случилось, она стала опять странно вести себя, поэтому все его старые сомнения снова вылезли на поверхность – а не потому ли она приняла его предложение, что лучшего варианта у нее не было? В театре она не была слишком уж счастлива – она «отдыхала», ждала, правда без особого энтузиазма, когда начнется сезон рождественских представлений для детей, а это, безусловно, вынуждало вести себя так, к чему она не привыкла. И хотя ее отец явно старался вытащить семью после сокрушительного разорения на биржевом рынке, он не мог поддерживать ее, а при таком ограниченном доходе, привыкшая к экстравагантности Вив была безнадежной хозяйкой и не умела строить свой бюджет и экономить. Полю не хотелось даже думать об этом. Но после того, как он сказал ей о расширявшемся семейном бизнесе, она стала принимать его всерьез. И хотя ему неприятно было признаваться даже себе, он откладывал разговор о женитьбе до тех пор, пока не сказал ей о своих планах на будущее – что когда он оставит службу в военно-воздушных войсках, то вернется обратно на Джерси и станет работать в сети роскошных отелей, которую планировал создать Бернар.

– Я думаю, у старины Бернара есть кое-что на примете, – сказал он Вив. – Туристы начинают стекаться на Джерси, потому что дорога сюда гораздо легче и дешевле, и нам надо подумать, как извлечь из этого максимум пользы.

– А что ты будешь делать? – спросила Вив.

– Помогу организовать спектакль, разумеется. Не забывай, мне принадлежит четвертая часть всего наследства, а сейчас всем ведают Ники и Бернар. Я не уверен, как справляется сейчас Ники, а Бернар не знает, как довести отель до высококлассного уровня. Я хочу сказать, если вспомнить, где он вырос, Боже упаси! Не удивлюсь, если он не знает, как пользоваться ножом и вилкой. Но если я войду в дело, то смогу организовать все наилучшим образом. – Он бросил на нее хитрый взгляд. – Разумеется, с твоей помощью.

– С моей?

– Ты все знаешь о светских приличиях и обществе, Вив. Твоя помощь будет неоценима.

– Ты предлагаешь мне работу?

– Похоже, да. До тех пор, пока, конечно…

– До каких пор?

– Пока ты не решишься выйти за меня замуж.

– Да.

– Да?

– Да Я решаю выйти за тебя замуж.

– О Боже!

– Поль, мне двадцать восемь лет, и я сомневаюсь, что мне сделают лучшее предложение. Мне нравится мысль о контроле над отделкой интерьера для гостиниц, если ты именно эту работу предлагаешь мне, и кроме того… Ты мне вполне нравишься. Но меня беспокоит только одно: будешь ли ты мне нравиться, когда переоденешься в штатское, или меня возбуждает твоя форма?

Он засмеялся, хотя не был вполне уверен, что именно из-за того, что она сказала. Было ли это шуткой? Но восторг оттого, что она приняла его предложение, не позволил ему слишком волноваться по этому поводу. Он не знал, чего можно ожидать от Вив, и никогда этого не знал, но непредсказуемость была частью ее привлекательности. Черт возьми, он наверняка знал лишь одно – что он любил ее сильно, до боли. Он хотел бы представить ее миру как свою женщину, но какое-то противное ощущение всегда преследовало его: он сознавал, что она никогда полностью не будет его так, как она принадлежала Ники.

Но в любом случае, что хорошего это принесло Ники? Когда жизнь сняла с него стружку, когда он перестал быть золотым героем, она бросила его. У Вив не было времени предаваться потускневшим мечтам. И когда пришло время, она безжалостно поступила с ним.

От понимания этого ему стало дурно, но какая теперь разница! Вив была его наваждением, и он почему-то решил, что она останется с ним, хотя не осталась с Ники. И сейчас это стало подтверждаться. Она будет рядом с ним на похоронах Ники. Но вряд ли она будет честной.