– Поджарить? Я почему-то подумала, ты сказала что-то другое, извини. Да ну его к чертовой матери, жареный хлеб! Съедим и так. Если ты хочешь, то пожалуйста. Но я-то точно не буду.

Джулиет попыталась улыбнуться, но не смогла.

– Идите, садитесь, Вив. Я сейчас подам все на стол.

– Садись, прежде чем упадешь – ты это хочешь сказать? Что ж, неплохая идея. Но, думаю, лучше я сяду здесь, и мы поговорим, пока ты готовишь… если это можно так назвать. Итак, ты спрашивала о Луи. Что именно ты хотела знать?

– Да ничего особенного, – ответила Джулиет и в первый раз сказала то, что имела в виду. Внезапно возникший у нее перед глазами образ дяди, умершего, когда ей было четыре года, был не из приятных. И в этот миг ей показалось, что она бы предпочла больше не видеть его.

Посидев ровно столько, сколько позволяли приличия, Джулиет сослалась на головную боль и уехала, уверенная, что Вив и Поль только рады проводить ее.

Обед состоял из совершенно неудобоваримых блюд – она не помнила, чтобы ей когда-либо доводилось отведать нечто подобное. Больше они не упоминали о Луи – ей с Полем удалось повернуть разговор в более спокойное русло, а Вив, подвыпив, несколько смягчилась. Но атмосфера неловкости все же сохранялась, и Джулиет знала, что она тому причиной.

– Мне очень жаль, правда же, очень жаль, – сказала она Полю, когда Вив удалилась в ванную в промежутке между переменой блюд.

Поль отрезал себе еще кусок черничного пирога – прямо из кухни отеля, подумала Джулиет.

– Это не по твоей вине. Вив становится слишком вспыльчивой, когда хватит лишку. Весьма сожалею, что ты стала свидетельницей этого.

– Я понимаю, что… – Она хотела сказать, что, если бы не затронула тему Луи, этого бы не случилось, но не смогла заставить себя вновь упомянуть его имя.

– На всякий случай, – думаю, ты поняла, что Луи – довольно болезненная тема в нашей семье. – Поль словно читал ее мысли. – И при жизни, и после смерти. Вив слишком резко говорила, но большинство из того, что она сказала, – правда. Иногда мы шутили, что единственный человек, который не ненавидел Луи, – его мать, и видишь, какая ирония судьбы! – Он состроил гримасу, заслышав шаги Вив по лестнице. – Давай лучше сменим тему. Как насчет кофе?

Джулиет согласилась выпить кофе и даже предложила вымыть посуду, но Вив тут же отвергла это предложение. Утром все сделает приходящая прислуга. Джулиет представила себе лицо прислуги, когда она увидит, в каком состоянии кастрюли, пригоревшие сковородки, тарелки и вилки с ножами, которые Вив не потрудилась загрузить в посудомоечную машину, и криво усмехнулась, хотя и испытывала жалость к этой женщине. Любая прислуга, которая выносит работу у Вив, наверняка очень нуждается в работе!

Когда она уходила, Вив тепло поцеловала ее и сказала, что надеется, что она снова придет к ним – словно полностью забыла разыгравшуюся сцену. Но для Джулиет оказалось труднее забыть этот инцидент и чувство вины, связанное с ним. Она завела двигатель машины и уже более или менее решила, что будет делать дальше. Когда же она повернула на дорогу к Сент-Хелиеру вместо Ла Гранжа, то поняла, что, скорее всего, едет на автопилоте. Ее любопытство и так уже вызвало предостаточно неприятностей и создало намного больше проблем, чем способов их решения. Настало время положить этому конец. Она должна увидеть Дэна Диффена и сказать ему, что не готова продолжать общаться с духами прошлого. Должна прямо сейчас сказать ему об этом.

На нижнем этаже старого высокого дома на окраине Сент-Хелиера горел свет. Джулиет взглянула на часы. Десять вечера – поздно, но не очень. Она не думала, что Дэн – ранняя пташка, да и в любом случае, то, что она собирается ему сказать, не займет больше десяти минут.

Она позвонила и стала ждать. Никто не ответил. Наверное, все-таки слишком поздно, чтобы наносить визиты. Может, он стоит под душем или углубился в какую-нибудь телепередачу. А может, он просто не слышал ее звонка. Джулиет колебалась, раздумывая, позвонить ли ей или оставить до утра то, что она собирается ему сказать, но в холле загорелся свет, и дверь открылась.

Слава Богу – он был полностью одет, в рубашку и джинсы.

– Джулиет! Что вы здесь делаете?

– Я хотела поговорить с вами. – Вдруг она почувствовала себя глупой. Действительно, не было необходимости стремглав мчаться, чтобы увидеть его сегодня. Утро уже скоро наступит.

– Понятно. Тогда лучше войдите. – Она прошла мимо него в холл и заметила растущую искорку интереса в его глазах.

– Я понимаю, что уже поздно, но я проезжала мимо, – солгала она. – Я подумала, что лучше, если заехать сейчас, чем приходить утром, когда вы, наверное, будете заняты работой.

Вдруг голос ее пропал. Из гостиной в холл вошла женщина, изящная темноволосая женщина, на несколько лет старше Джулиет.

– Мне пора ехать, Дэн. Увидимся. – Женщина встала на носочки и нежно поцеловала его в щеку. – Береги себя.

– Да, и ты тоже, любимая. Скоро увидимся.

– Хорошо. Ну пока. – Проходя мимо Джулиет, она улыбнулась, но это была натянутая улыбка, лишенная тепла, и Джулиет всем сердцем пожалела, что заехала сюда. В самом деле, это глупо, но ей почему-то никогда не приходило в голову, что у Дэна может быть женщина.