Шрек занял место позади своего приятеля.

Фондю сел на пол, привалившись к дверному косяку.

Вервольф положил дробовик на плечо и закурил.

Гупи подумал, что хорошо бы сейчас глотнуть кофе. Кто знает, может быть, в последний раз. Американец уже, как минимум, троих снайперов «Свободы» уложил. А это значит, что теперь местные с ними церемониться точно не станут – пристрелят без разговоров. Или чего похуже придумают. Мужики в Зоне на выдумки горазды.

Рикошет прошелся по комнате, поднял с пола большую пластиковую куклу в грязном порванном платье, с раздавленным туловищем и без одной руки. Посмотрел ей в глаза. Качнул – кукла моргнула в ответ. Когда Рикошет был маленьким, у его соседки по лестничной площадке была похожая кукла. Сейчас таких уже не делают. Нынче детям дарят только уродцев-покемонов и длинноногих «барби» с дебильными лицами и осатаневшими взглядами. Оказывается, мода на детские игрушки так же изменчива, как и на все остальное. На имена, например. Или на сотовые телефоны.

– Надо же, – «монолитчик» подошел к остову панцирной кровати и не кинул, а аккуратно положил куклу на сетку. – Когда-то здесь люди жили… – он сбросил с плеч рюкзак, поставил его у ножки кровати, а сам, чтобы дать спине отдохнуть, прислонился к стене. – А теперь – одни твари, – грустно закончил сталкер.

И сам задумался – с чего это вдруг снизошло на него такое настроение? Не то меланхолия, не то тоска. Впору блюз затянуть.

– Отойди от стены.

– Что? – непонимающе глянул на Гупи Рикошет.

– От стенки, говорю, отойди.

Рикошет сделал два шага, обернулся и посмотрел на то место, где только что стоял. Стена как стена. Вроде бы… Обои ободранные. Под обоями – газеты. «Правда» за тысяча девятьсот восемьдесят пятый год.

– Что не так? – Рикошет нервно дернул плечом.

– Все нормально, – сделал успокаивающий жест Гупи. – Только лучше к этой стене близко не подходи… Так, на всякий случай…

– За этой стенкой квартира нехорошая, – добавил Вервольф.

– Что значит, нехорошая? – не понял Рикошет.

– Там какая-то тварь сидит и изнутри в дверь долбится.

– И что?

– Ничего, – Вервольф бросил окурок на пол и раздавил носком ботинка.

Ему надоел пустой разговор.

Гейтс положил смартвизор на пол рядом с винтовкой и тоненьким коротким шнурком подключил его к компьютерному прицелу. Теперь все цели, что он отметил, оказались в памяти прицела.

– Ну, и как там? – спросил Рикошет.

– Плохо, – коротко ответил американец. – Одного снайпера я засек. Но есть еще, минимум, семь мест, где может укрыться другой. А то, и не один… В той стороне, куда мы направляемся, – Гейтс взмахом руки указал, куда именно, – расположена площадь. Там есть укрытия – пара разбитых автомобилей, бронетранспортер, поваленный памятник и эта… Как ее… – Американец щелкнул пальцами. – Стенка, куда фотографии вешают.

– Доска почета, – догадался Гупи.

– Именно! – Еще раз щелкнул пальцами Гейтс. – Доска почета!.. Но площадь, наверняка, со всех сторон простреливается снайперами. Там мне одному не управиться. Работать придется всем.

– Ясно, – кивнул Рикошет. – А сейчас-то что делать?

– Сейчас мне нужен помощник, – сказал Гейтс и посмотрел на отмычку.

– Фондю! – окликнул парня Рикошет.

Отмычка испуганно вскинул голову:

– Что?

– Ты что, не слушаешь, о чем говорят?

– Нет, – и даже ни тени смущения в голосе.

Взгляд, должно быть, тоже кристально ясен, вот только не видно его под маской. Вместо глаз – два выпирающих окуляра.

Конченый, отметил про себя Гупи.

– Временно переходишь в прямое подчинение сержанта Билла Гейтса. Ясно?

– Да, – кивнул отмычка.

– Так что ж тогда сидишь?

– А что делать?

– К Гейтсу! Бегом!

Фондю оперся рукой о пол, тяжело, будто старик, поднялся на ноги и подошел к окну.

Гейтс знаком велел ему присесть.

Фондю опустился на четвереньки, подполз поближе и глянул поверх подоконника.

– Ты должен помочь мне найти вражеских снайперов, – сказал, обращаясь к парню, американец. – Согласен?

– А если я скажу «нет»? – на всякий случай поинтересовался Фондю.

– По башке получишь, – спокойно пообещал Вервольф.

– Вот видишь, – улыбнулся американцу Фондю. – Кроме тебя мое мнение больше никого не интересует.

– Ты должен настроиться на работу, – сказал Гейтс. – Тогда сможешь остаться живым.

– А зачем? – безразлично пожал плечами Фондю. – Не здесь, так в другом месте, не сегодня, так завтра… Мы все умрем.

– Конечно, – не стал спорить Гейтс. – Только каждый по-своему, и все в разное время.

– Слушайте, кончайте трепаться, – недовольно вмешался в беседу Рикошет. – Эдак мы до утра не управимся.