Кийск задержался, натягивая так и не просохшие штаны, и последним присоединился к тем, кто прибежали на крик. Любопытных оказалось немного, но стояли они плотно, кольцом обступив то, что находилось в центре.

– Что там? – спросил Кийск, пробираясь вперед.

– Да нора какая-то, – ответили ему. – Большая.

– Нора – это зверь. А зверь – это мясо, – сказал кто-то другой.

– Одним бобром всех не накормишь.

– Бобры на болотах не живут и нор в земле не роют.

– А какая разница, кто там…

Отверстие в земле было идеально круглым и уходило вниз почти под прямым углом. В него без труда смог бы пролезть человек.

– Ну, что я тебе говорил? – с видом заговорщика подмигнул Кийску оказавшийся рядом с ним Киванов.

– А что ты мне говорил? – непонимающе сдвинул брови Кийск.

– Что Лабиринт не даст тебе пропасть.

– Ты думаешь, что это он?

– А что же еще?

Кийск недоверчиво хмыкнул и подошел к дыре.

Баслов, стоя у норы на коленях и опустив в нее руку с фонарем, пытался что-нибудь рассмотреть.

– Ничего не видно, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Должно быть, глубокая.

– Давайте веревку, – сказал Кийск.

Он застегнул куртку на все пуговицы и проверил, удобно ли подвешен к поясу нож.

В дыру бросили веревку, и Кийск, придерживаясь за нее руками, стал медленно спускаться вниз. Вначале он полз, упираясь локтями, спиной и носками ботинок в стены. Земля, осыпаясь большими комьями, с тихим шелестом падала вниз. Неожиданно стены раздались в стороны, и Кийск повис в пустоте. Перехватив веревку руками еще пару раз, он коснулся ногами пола.

Кийск отпустил веревку и положил руку на рукоятку ножа. Его окружал кромешный мрак, в котором не было заметно даже намека на просвет. Из-за того, что лаз уходил вниз не отвесно, а под небольшим углом, не было видно даже пятна света в его начале. Казалось, Кийск спустился не на несколько метров под землю, а в бесконечную глубину преисподней, где умирало само время.

– Эй! Кийск! Как там у тебя? – вернул его к реальности раздавшийся сверху голос Баслова.

– Спускайте лампу! – отозвался Кийск.

Держа правую руку по-прежнему на ноже, он вытянул другую вверх, ловя невидимую в темноте незажженную лампу. Холодное стекло скользнуло по тыльной стороне ладони и коснулось плеча. Кийск взял лампу в руки, снял с нее стекло и, чиркнув зажигалкой, запалил фитиль.

В свете разгорающегося огня Кийск увидел проход, берущий начало с площадки с неровно очерченными краями, на которой он стоял. Чтобы развеять последние сомнения, Кийск шагнул в проход. Стены, пол и потолок вокруг него загорелись ровным матовым светом.

Дальше Кийск не пошел. Он оставил лампу на площадке у входа и, ухватившись за веревку, полез на верх.

– Это вход в Лабиринт, – сказал он, выбравшись на поверхность.

– И куда по нему можно выйти? – спросил Баслов.

– Представления не имею, – пожал плечами Кийск. – Куда угодно. Но там, по крайней мере, тепло и сухо. Разместившись неподалеку от входа, люди смогут согреться и отдохнуть.

– Если Лабиринт открыл нам свой путь, по нему надо идти, – уверенно сказал Киванов.

– Пожалуй, что так, – согласился с ним Колышко. – Иначе нам с острова не выбраться.

– Об этом мы еще подумаем, – сказал Кийск.

Первыми в Лабиринт спустились Баслов, Колышко и Вейзель. Они размещали людей в проходе и следили за тем, чтобы никто не заходил слишком далеко.

Кийск с Кивановым помогали людям на поверхности. Кийск строго предупредил каждого, что все оружие следует оставить снаружи, и внимательно следил за выполнением приказа.

– Господин Кийск, а арбалет можно с собой взять? – спросил у Кийска Берг. – Это ведь спортивное оружие, и к тому же не огнестрельное.

– Не знаю, – с сомнением покачал головой Кийск. – Думаю, что лучше не стоит.

– Бери, бери! – махнул солдату рукой Киванов. – Иво забыл, что сам все время лазил по Лабиринту с ножом и ничего страшного не произошло. А твой нож, – повернулся он к Кийску, – поопаснее арбалета будет.

Большинство из уставших, измученных людей, наверное, даже и не понимали, куда они попали, спустившись под землю. Просто, оказавшись вдруг в теплом, сухом и освещенном помещении, они падали на пол и почти мгновенно засыпали.