Выстрел разнес вдребезги фарфоровую кювету на полке рядом с головой Кийска. Кийск упал, изогнувшись, как угорь, нырнул под длинный стол посередине комнаты и, выбросив руку с ножом вперед, пригвоздил стопу стрелявшего к полу. Раненый истошно завопил и, обезумев от боли, принялся часто и беспорядочно палить из пистолета сквозь крышку стола. Одна из пуль, зацепив Кийску плечо, сорвала с него лоскут кожи. Оглушенный грохотом выстрелов, Кийск на четвереньках выскочил из-под стола, запутался ногами в балахоне и, перевернувшись через плечо, откатился к стоящим вдоль стены шкафам. Продолжая орать перекошенным ртом, человек направил на него ствол пистолета.

В дверном проеме мелькнула серая тень, в воздухе что-то тонко свистнуло, и человек с пистолетом, так и не успев нажать на курок, упал грудью на изуродованный выстрелами стол. В горле у него засела восьмиконечная звездочка-сюрикен.

Готовясь к худшему, Кийск подполз к все еще не подающему признаков жизни бородачу и, выдернув у него из кобуры пистолет, которым тот так и не успел воспользоваться, направил его в сторону двери.

– Все в порядке, господин Кийск, – раздался из-за двери знакомый голос, и на пороге возник человек в балахоне с поднятыми вверх руками. – Опустите пистолет.

Человек откинул капюшон на спину, и Кийск с облегчением опустил пистолет, узнав Сикихаро Сато.

– Да, господин Кийск, – засунув большие пальцы за веревку на поясе, Сато осмотрел помещение. – Предупреждал меня полковник Масякин, что ты на многое способен, но такого, думаю, даже он не ожидал.

Кийск тяжело поднялся на ноги и бросил пистолет на стол.

– Так значит, это ты все время держал меня под присмотром?

– Да, – кивнул Сато. – И разве я появился не вовремя?

Кийск взял из руки мертвеца пистолет и выбросил из него на стол пустую обойму.

– Мог бы появиться и чуть раньше, пока он еще не все патроны расстрелял.

Наклонившись, он выдернул из пола нож и обтер его о лежавшую на столе салфетку.

– Как ты нашел меня?

– Ты никогда не слышал о «жучках»? – лукаво улыбнулся Сато.

Кийск провел ладонями по куртке на груди:

– Вы что же, всю одежду мою ими нашпиговали?

– Ну зачем же всю? Полковник Масякин решил, что достаточно будет одного, встроенного в рукоятку твоего ножа. И он исправно работал до тех пор, пока ты не врезал ею кому-то по затылку.

– Где ты раздобыл балахон?

– Позаимствовал у одного из тех, кого ты бросил в проходе. Кстати, там я и задержался, доделывая за тебя работу: ты потрудился связать только одного, а остальные тоже уже начинали шевелиться.

– Ну хорошо, с нами теперь все как будто ясно. А эти двое – кто они? Что это за лаборатория?

Сато прошел вдоль столов, изучая маркировки на банках с реактивами. В углу он открыл морозильный шкаф и бросил на стол плоский квадратный штатив, плотно набитый запаянными ампулами, наполненными какой-то жидкостью.

– Если я хоть что-нибудь в этом понимаю, то ты обнаружил подпольную лабораторию по производству мнемостимуляторов.

– Вообще-то я рассчитывал найти нечто другое, – невесело произнес Кийск.

– Догадываюсь.

Сато распахнул балахон, достал из внутреннего кармана куртки небольшой круглый пенал с завинчивающейся крышкой и бросил в него несколько ампул. Он работал ловко и быстро, как фокусник. Не успел он спрятать пенал, как в руках у него появилась миниатюрная плоская фотокамера.

– Помоги-ка мне, – попросил он Кийска.

Вдвоем они перевернули лежавшего на столе мертвеца на спину, и Сато сфотографировал его лицо в нескольких ракурсах. Затем он достал тонкий пятисантиметровый стержень и на секунду прижал его острый кончик к руке неизвестного.

– Анализ крови для генетической идентификации личности, – объяснил он Кийску. – В Совете безопасности обязательно захотят узнать, кого мы здесь с тобой уделали.

– Толстяк, должно быть, еще жив, – сказал Кийск.

– Ты так думаешь? – с сомнением спросил Сато. – Для живого он что-то очень уж тихий.

Они подошли к застрявшему в шкафу бородачу. Сато помял кончиками пальцев его горло.

– Готов, – сообщил он. – Трахея раздавлена.

– Это я погорячился, – с сожалением покачал головой Кийск.

– Толстяку точно не повезло, – Сато поднял за подбородок голову бородача и снова взялся за фотоаппарат. – А для нас с тобой даже лучше, что оба они мертвы. Если бы толстяк остался жив, пришлось бы думать, что с ним делать. Наверное, его все равно пришлось бы пристрелить.