Не нашел ни голов, ни других частей тела.

Вообще не нашел ничего, заслуживающего упоминания.

Даже веревки тут не было. После конца битвы кто-то, видимо, вытащил ее наверх. (Зачем оставлять отличную веревку?)

Да и вряд ли бы она мне сильно пригодилась. Я едва стоял на ногах, так что о том, чтобы выкарабкаться из пропасти по веревке, не могло быть и речи.

Но я все же попробовал взобраться по стене без веревки.

К счастью, забраться очень высоко не получилось, потому что я все время падал.

Кажется, раза три.

Затем я решил попытать счастья в открытом конце пропасти.

Там был крутой обрыв.

Пару минут я посвятил изучению обстановки, хотя темнота скрывала почти все, что хотелось бы увидеть. Но я заметил, что верхушки деревьев там, за обрывом, были надо мной. Это очень обнадеживало: я находился где-то ниже этих верхушек.

Возможно, я и не разобьюсь.

Это было единственное, о чем я тогда думал.

И я начал опускаться.

Задержавшись на прямых дрожащих руках, я вспомнил Кимберли, которая останавливалась почти в таком же положении, когда просила меня спасти ее нож.

А что случилось с этим ножом?

Как раз перед тем, как сойти со сцены, я видел его в своей руке.

Не мог я каким-то образом сунуть его в карман шорт?

Только не в задний карман. В этом я был уверен.

На спине мне довелось пролежать достаточно долго, так что я наверняка почувствовал бы его ягодицами. Но, похоже, и в передних карманах его не было. Опасная бритва, зажигалка Эндрю, пластиковый пузырек лосьона Билли и сверток копченой рыбы – все это я чувствовал бедрами, поскольку практически лежал на скале.

Складного армейского ножа там не было. И ничего удивительного.

Но, быть может, нож где-то там, на дне пропасти. Если он оставался у меня в руках, когда я падал вниз...

И я выкарабкался назад, поднялся на ноги и поковылял к месту своего падения.

Где лежал Мат. Или Матильда.

Это показывает, как сильно мне хотелось вернуть себе нож.

Такой хороший нож может стать решающим аргументом.

К тому же с ним были связаны воспоминания.

В общем, нужен он мне был позарез.

Опустившись на колени – примерно в ярде от тела – я выудил из кармана зажигалку Эндрю и чиркнул кремнем. Вспыхнул небольшой копьеобразный язычок пламени.

И в этом дрожащем желтоватом свете я начал шарить по земле. Ползая на коленях, я обогнул участок по периметру, рыская взглядом туда-сюда, но стараясь не глядеть на тело.

Но время от времени взгляд поневоле падал на него.

Со временем привыкаешь ко всему.

Решив отыскать нож во что бы то ни стало, я наконец стал подумывать о том, а не мог ли он попасть куда-нибудь под труп. В прямом смысле попасть под труп он, разумеется, никак не мог, но вполне мог завалиться в какое-нибудь укромное местечко в непосредственной близости.

При обследовании некоторых из них зажигалка была мне плохой помощницей.

Так что мне пришлось в полной темноте просовывать пальцы под подбородок трупа и шарить с обеих сторон шеи, щупать под мышками. Я обыскал все тело: обполз вокруг, ощупав пальцами все те места, где кожа, соприкасаясь с каменистым грунтом, образовывала маломальские пустоты. Затем раздвинул ноги убитого и поискал между ними.

Вот когда я окончательно убедился в том, что это была не женщина.

Но ножа не нашел.

И тогда я перевернул его. (Взялся за гуж, не говори, что не дюж.) Откатывая труп в сторону, я был почти абсолютно уверен, что нож наконец обнаружится.

Самообман.

Конечно же, там его не было.

И, разумеется, я не мог удержаться, чтобы не рассмотреть тело спереди.

Вместо лица – сплошное толченое месиво. Вдобавок огромная рубленая рана в левой части груди.

Как я себе это представляю, Уэзли и Тельма хотели, чтобы труп приняли за Уэзли, но, когда они делали “раз-два дружно” в пропасть, невозможно было предугадать, приземлится ли он лицом вверх или лицом вниз. Поэтому, чтобы перестраховаться, они над ним хорошенечко поработали.

Но все же, кто это? Определенно не Кит и не Эндрю. Где, черт возьми, им удалось раздобыть эту человеческую приманку для своей западни?

Оставив надежду отыскать нож Кимберли, я спрятал зажигалку в карман и вернулся к обрыву. Там осторожно перевалил через край и начал спускаться вниз по голой скале.

Спуск прошел за рекордное время.

Но шею я себе не свернул, даже ничего не сломал. И не потерял сознания. Спустя несколько часов, вскоре после рассвета, я смог снова подняться и идти.