Незнакомец хотел было нырнуть в укрытие, но я резко сказал: - И не пытайся! У тебя нет ни единого шанса.

– Кто ты?

– Бродяга. Это мой конь.

– Думал, он убежал.
– Я встал и направился к нему в то время как он продолжил: - Я тебя не заметил.

– Я на это и рассчитывал. Не дергайся... у моей винтовки легкий спуск.

Он повернулся ко мне лицом - коренастый, с бочкообразной грудью мужчина, его лицо я не разглядел. Внезапно он заговорил.
– Черт побери, ты - Нолан Сакетт!

– Расстегни оружейный пояс.

– Послушай...

Он мне начал надоедать.

– Это ты послушай. Если надеешься дожить до завтрака, лучше расстегни пояс.

Он потянулся к пряжке, с протестующим возгласом.
– Вот что, Сакетт. Меня зовут Стив Хукер. Мы встречались в Техасе, и нам незачем с тобой ссориться.

– Может так, а может нет.

Оружейный пояс упал на землю, я приказал Хукеру сделать несколько шагов назад, подошел, поднял пояс и перекинул его через плечо. Потом собрал поводья жеребца и пошел позади своего пленника в расщелину. Лошади были там - шесть прекрасных тягловых и две верховые. Чуть дальше, на полянке, окруженной ивами, горел невидимый со скал костер. Я почувствовал запах кофе и вспомнил, что весь день ничего не ел.

Как только мы подошли к костру, я приказал пленнику повернуться и действительно его лицо было мне знакомо. Одно время он работал возницей в компании грузовых перевозок, его выгнали за то, что он продавал налево корм для лошадей. В Форте Гриффин он убил дружественного белым индейца. Наказывать его не стали, но после этого никто не хотел иметь с ним дела.

Я повернул Хукера, связал ему руки за спиной, затем колени и лодыжки. Усадив Хукера там, где мог не спускать с него глаз, я расседлал своего коня, подождал, пока тот покатается по траве и тщательно растер его несколькими пучками сухой травы. Затем стреножил его поближе к воде, где он мог пастись и вволю напиться.

Вынув из своих седельных сумок кусок бекона, я настрогал кусочки в сковородку и отломил полбуханки захваченного из города хлеба. Пока мясо жарилось, я налил себе кофе и вел с Хукером ничего не значащий разговор об индейских территориях.

– Откуда у тебя лошади?
– внезапно спросил я.

– Они мои. Перегоняю их на запад, чтобы продать в Нью-Мексико.

Я с отвращением поглядел на него.
– Хорошая история для сопляков, сказал я, - однако ни один здравомыслящий человек не станет путешествовать в этих краях в одиночку, да еще с лошадьми.
– А затем добавил: - Я ехал с юга.

Он промолчал, хотя и задумался, встретился мне фургон или нет.

– Как ты меня нашел?
– спросил через некоторое время Хукер.

– Ты оставил следы, я по ним шел. Еще ты оставил женщину там, где ее смогут найти индейцы.

– Это не женщина! Она чертова дьяволица! Ведьма, исчадие ада!

– Мне она показалась молоденькой и хорошенькой. А вот место, где ты их бросил, явно не для новичков на западе.
– Я перевернул мясо вилкой, и добавил: - За такое могут линчевать.

– Они бы меня убили. Они собирались это сделать, я слышал.

– Где ты их повстречал?

Он в нерешительности помолчал.
– Вначале я увидел их в Форт-Уорте. Они были хорошо одеты и похоже было, что у них есть деньги. Я крутился вокруг них и услышал, как парни расспрашивали о территории к западу от Форт-Гриффина.

– Ну и что?

Он внимательно поглядел на меня.
– Послушай, Сакетт, ведь ты же не дурак. Почему это парочка хорошо одетых неженок с востока вдруг заинтересовалась этой землей? Землей бизонов и индейцев? Некоторые, правда, считают, что это земля скотоводов, но здесь нет ни шикарных отелей, ни других штучек, ради которых приезжают люди их сорта.

– Ну и что ты подумал?

– Золото, вот что. Много золота. Думаешь они ищут землю под ранчо? Ни в коем случае. Они охотятся за тем, что можно увезти и, по-моему, ответ находится в фургоне.

– Что в нем?

– В этом-то и загвоздка. Они не разрешали мне осмотреть груз, а я несколько раз пытался это сделать. Может быть поэтому они решили меня убить.

– Куда они едут?

Стив Хукер молчал, вероятно обдумывая, что рассказать, а что скрыть. Тем временем я принялся за бекон и поджаренный хлеб, цепляя куски прямо из сковородки. Я был до того голоден, что съел бы и сковородку вместе с костром, но вынужден был довольствоваться дюжиной толстых кусков мяса и половиной буханки хлеба, прожаренного в свином жире. И я выпил почти весь кофейник Хукера.

– Лучше расскажи без утайки, - сказал я, наливая себе последнюю кружку.
– Я еще не решил, что с тобой делать - то ли отвезти обратно к тем ребятам, то ли оставить подыхать здесь. Скажешь быстро правду и я возможно что-нибудь надумаю.

– О чем мы толкуем? В этом деле золота хватит на двоих.

Поев, я почувствовал удовлетворение. Я откинулся, оперевшись спиной о ствол дерева и смотрел, как мой мустанг щиплет зеленую траву, ощущая успокоение и довольство этим миром. Тем не менее я не развязал Хукера, поскольку не полагался на его благородство, тем более, что мне хотелось спать.