Глядя на Игоря, слушая его, я не мог поверить в то, что общаюсь, в сущности, не с живым человеком, а с искусственно созданной программой. Речь его была правильной, суждения здравыми. Разве что только взгляд – человек никогда не смотрит так пристально в глаза собеседнику.

Быть может, ти-кодеры не настолько бездарны, как про них думают?

– С кем-то из постоянных посетителей клуба ты лично знаком? – спросил я.

– Многих я знаю по именам, – ответил Игорь.

– Я имею в виду, поддерживаешь ли ты с ними какие-то личные отношения?

Игорь наморщил лоб:

– Что вы имеете в виду?

– Ну, какие-то разговоры… Откровения, маленькие общие секреты… – Я помахал в воздухе кистью руки, пытаясь таким образом объяснить то, что не мог выразить словами.

– Нет.

Сказанное Игорем «нет» было настолько однозначным, что не имело смысла задавать какие-то дополнительные вопросы.

– Что ты знаешь о людях, которые посещают клуб? – решил подойти к задаче с другой стороны Гамигин.

– Они ти-кодеры, – ответил Игорь.

– Ты знаешь, чем они занимаются?

– Они создают новые программы.

– Тебе не доводилось слышать о человеке по фамилии Шмидт?

– Нет.

– Ты был знаком с Анатолием Шульгиным и Виктором Ризелем?

– Нет.

– Они были ти-кодерами и частенько заглядывали в клуб.

– Я никогда не слышал этих имен.

– А как насчет имен Флопарь и Читер? – это уже я догадался назвать прозвища ти-кодеров.

– Этих я знаю. – Уголки губ Игоря едва заметно приподнялись. – Очень хорошие ребята.

У них тут, в «Оскаре Уайльде», похоже, все очень хорошие люди.

– Что ты можешь о них рассказать? – снова вступил в разговор Гамигин.

– Ничего. Мы просто иногда разговаривали.

– О чем?

– О фильмах, о книгах… – Игорь ненадолго задумался. – Флопарь часто ругал Градоначальника.

– А о их работе вы говорили?

– Нет, я ничего не смыслю в транс-программировании.

Гамигин озадаченно прикусил губу, похоже, его запас вопросов иссяк.

– Ты знаешь, что несколько дней назад Читер и Флопарь были убиты? – спросил я.

– Да, – кивнул Игорь.

– И что ты об этом думаешь?

– Ничего.

– Быть может, у тебя есть предположение, кто мог это сделать? Или ты догадываешься о причинах, по которым произошло убийство?

– Это сделали очень плохие люди, – с серьезным видом ответил Игорь.

Все. Я тоже готов был сдаться. Игорь-уборщик никогда не слышал о Шмидте и ничего не знал о мотивах убийства ти-кодеров – в этом не могло быть сомнений.

Стоявший за спиной Игоря Степан поднял брови и вопросительно посмотрел на нас с Гамигином.

– У меня только один вопрос, – поднял указательный палец демон. – Игорь, почему ты красишь лицо в синий цвет?

– Потому что не хочу быть похожим на других, – ответил Игорь.

– Все, – развел руками Гамигин.

Я повторил его жест одной рукой.

– Где твой пенал, Игорь? – Степан протянул руку.

Игорь передал ему пластмассовую коробочку с пси-модулями и, наклонив голову, уперся лбом в стол.

Не знаю почему, но я был рад, что не вижу лица Игоря в тот момент, когда Степан извлек пси-модуль из контактного разъема.

– Игорь сам понимает, что в нем живут несколько личностей? – спросил я у Степана.

– Игоря нет. – Степан смотрел не на меня, а в пенал, перебирая пальцем аккуратно уложенные в ячейки пси-модули. – Есть набор виртуальных личностей. – Он выбрал один из штекеров, взял его двумя пальцами и показал мне: – Вот это Игорь-бармен.

– То есть каждая виртуальная личность Игоря не подозревает о существовании других? – спросил Гамигин. – Но, в таком случае, все они должны страдать дикими провалами памяти.

– На эту тему вам бы лучше с кем-то из ти-кодеров поговорить, – ответил Степан. – Любой из них толковее меня объяснит вам механизм действия виртуальной личности. Как я понимаю, весь фокус в том, что, поскольку в мозгу Игоря нет базовой личности, то нет и системы, которая обрабатывала бы информацию, поступающую из пси-модулей. Поэтому каждая виртуальная личность создает для себя что-то вроде буфера обмена, которые в свою очередь как-то взаимодействуют между собой. Доминирующей является подключенная к контактному разъему личность. Но при этом она знает о существовании других.