– Мы называем это Провидением. Христианское учение о едином боге было создано искусственно, для определенного времени и конкретного общественного строя. Оно умерло в тот момент, когда перестало соответствовать текущему моменту. Воспоминания о нем живы до сих пор только благодаря огромному числу произведений искусств, в которых были использованы христианские мотивы.

Учение геренитов также было создано конкретными живыми людьми, но оно соответствовало тому предназначению, которое должно было выполнить.

– Ты собираешься обратить меня в свою веру? – снова перебил Василия Стинов.

Тот не выказал никакого недовольства по поводу столь явной бестактности. То ли он превосходно умел контролировать свои эмоции, то ли ему были совершенно безразличны замечания собеседника.

– Сейчас я занят тем, что излагаю тебе основы учения геренитов, – спокойно произнес Василий.

– В таком случае лучше без излишних подробностей, – слегка, только чтобы обозначить свое безразличие к данной теме, скривил губы Стинов. – Если можно – в двух словах.

– Ты куда-то торопишься? – с невинным видом поинтересовался геренит.

– Нет, просто не хочу забивать себе голову ненужной чепухой, – ответил Стинов. – Тем более что она у меня и без того забита черт знает чем. Извини, что чертыхнулся.

– Не стоит извиняться, – улыбнулся Василий. – Если для нас не существует единого бога, то соответственно не существует и всех сопутствующих ему элементов христианской мифологии. Черт – это всего лишь сказочный персонаж. Ничуть не хуже, чем Баба Яга. Я для того и пытаюсь изложить тебе основы идеологии геренитов, чтобы ты впредь не допускал подобных ошибок. Ведь они могут оказаться не такими невинными, как эта.

– У меня такое ощущение, Василий, что все, о чем ты мне рассказываешь, я уже знаю, – честно признался Стинов. – Просто забыл. Поэтому мне не нужно читать длинных лекций, достаточно напомнить самое главное.

Какое-то время Василий ничего не отвечал. Выдерживая паузу, он пристально смотрел Стинову в глаза, так что Игорю даже сделалось немного не по себе.

– В это я могу поверить, – произнес наконец Василий.

– Ну вот и отлично, – обрадовался Стинов. – Давай продолжим наш урок.

– Итак, Провидением Хаберу ван Герену были ниспосланы формулы, на основании которых он создал модель Сферы стабильности, а затем и выступил с идеей создания самой Сферы. Провидением были отобраны лучшие из людей, которые получили право покинуть гибнущую Землю и стать жителями Сферы.

– Немного напоминает историю о всемирном потопе и ковчеге, – заметил Стинов.

– Совершенно верно, – согласился Василий. – Только без горы Арарат.

– А при чем здесь гора? – не понял Стинов.

– Ковчег с людьми, пережившими потоп, пристал к горе Арарат. Наш же ковчег никогда никуда не пристанет. Сфера обречена на одиночество. Мира вне Сферы уже не существует. Таков Второй постулат учения геренитов.

– Ну да?! – с деланным изумлением вытаращил глаза Стинов. – Так что же, Сфера висит в пустоте?

– В Абсолюте, из которого в свое время, определенное Провидением, родится новая Вселенная. И импульс для ее создания будет исходить из Сферы.

– Галиматья, конечно, ну да бог с ней, – безнадежно махнул рукой Стинов.

Стинов прекрасно понимал, что хотя бы из вежливости следовало более внимательно слушать то, что говорил ему Василий, и не перебивать собеседника язвительными замечаниями, которые могли оскорбить его религиозные чувства. Но какая-то глупая, граничащая с отчаянием бравада подталкивала Игоря к демонстрации своего пренебрежительного отношения к учению геренитов. Он и сам толком не понимал, кому и что именно хотел этим доказать. Скорее всего он просто пытался удержаться на краю, сохранить за собой хоть какую-то незначительную часть жизненного пространства, принадлежавшего только ему одному. У него уже отобрали почти все. Не было больше ни работы, ни средств к существованию, ни приятелей. Не было будущего. У него похитили даже имя, под которым теперь в официальных сводках фигурирует другой человек. И если сейчас он продаст свою душу монахам-геренитам, то что ему останется после этого? Что останется от него самого?

Василий, должно быть, догадывался о тех чувствах, что испытывал Стинов, потому что, сохраняя полнейшее самообладание, не обращал никакого внимания на его едкие комментарии.

– Каким образом это ваше учение должно было объединить жителей Сферы? – спросил Стинов.

– Люди, принявшие учение геренитов всей душой, проникаются глубоким чувством ответственности за возложенную на них и на их потомков высокую миссию, – ответил Василий. – Мы должны хранить свет жизни и разума, до тех пор пока Провидение не сотворит новый мир, многообразный и беспредельный. Только тогда люди смогут покинуть Сферу.