по натруженным умам

По испуганным телам

По отсыревшим потолкам

Выпадали друг за другом как молочные зубы

Испускали дух и крик

Пузырились топкой мелочью

В оттопыренных карманах деревянных пиджаков

Кипучие могучие никем непобедимые

Словно обожженные богами горшки

А за спинами таились

Лыжи в сенях

Санки

Салазки

Сказки

Арабески

На седьмой день ему все остопиздело:

Пусть будет внезапно

Пусть будет неслыханно

Пусть прямо из глотки

Пусть прямо из зеркала

Безобразно рванёт из под кожи древесно-мясные волокна

Моя самовольная вздорная радость

ЧУДОВИЩНАЯ весна!..

Чтоб клевать пучеглазое зерно на закате

Целовать неудержимые ладони на заре

Топни ногою

и вылетят на хуй все стекла и двери глаза вилки ложки

и складные карманные ножички

Еще одна свирепая история любви

Грустная сказочка про свинью-копилку

Развеселый анекдотец про то как Свидригайлов собирался в Америку

Везучий, как зеркало, отразившее пожар

Новогодний, как полнолуние, потно зажатое в кулаке

Единственный, словно звонкое змеиное колечко

Единственный, словно вскользь брошенное словечко

Замечательный, словно сто добровольных лет

Одиночества.

1990

КАК В МЯСНОЙ ИЗБУШКЕ ПОМИРАЛА ДУША

Как в мясной избушке помирала душа

Как в мясной избушке умирала душа

Как в мясистой хатке догнивала душонка

Как в мясистой хатке пропадала душа

В то красное лето многие сходили с ума

В то лето людишки уходили с ума

Завидуя торопливым воронам

Клевавшим глаза у убитых мышат

Сложенных добрыми трудолюбивыми пальцами

В аккуратные праздничные пирамидки.

В то лето я разбил себе вдребезги лоб

О величавые достоинства мстительной памяти,

Ненароком наблюдая, как в мясной избушке помирала душа

Как в мясной избушке умирала душа.

Кто-то поджег сухой тростник...

Прокатился на саночках с лихостью, с гиком

А как возить настало время

Задумался

Закашлялся

Тащил их на горку как мертвую мать

Да так и швырнул посредине

Задумался...

Сел и напрягся...

Сел и задумался...

Сел натужился...

А да все думал понарошку

Думал на три буквы

Однако не вышло

Не хватило мочи.

Так и сидел и смотрел пузырьками век

Пузырьками век зорко наблюдал

Как в мясной избушке помирала душа

Как в мясистой хатке помирала душа...

Тошнило как рыбу

Тошнило как голубя

И домики падали то вверх то вниз

вверх - вниз

вверх - вниз...

Пластмассовый танк объявил войнушку

пластилиновой вселенной

Блудный сынишка ушел навсегда

Не успел вернуться

Не смог возвернуться

Слишком далеко зашел заблудил заплутал

В то лето я мял кривыми зубами

Сырые котлетки собственной немощи

В то лето я больше ни разу не плакал

В то лето я больше ни разу не жил

Больше со мной ничего не случалось.

Кролики крались в горящей траве...

На рассвете кто-то в окно постучал

Тихо-тихо

никто не услышал

никто не открыл.

1989

* * *

Все-то мы знаем

Все-то нам известно

И взбитые слюни

И траурные купальники

Полированный ужас обеденных столов

И пунцовая азбука незаслуженных пощечин

Подзорные туннели, надкусанные яблоки

Керосиновая сырость

Засуха гербариев

И королевское утешение

Бродить по весенней воде

Босоногими пятками.

1.03.93

* * *

Тело расцветает кишками на волю

Тело удивляется

Тело обучается кишками наружу

Тело распускается кишками восвояси

Во весь дух

Бежит кровь - всё равно куда

Лишь бы прочь из плена