Джек с трудом сдержал бешенство. Маккормик уже в который раз становился для них яблоком раздора. Слишком уж Дженни о нем заботилась! Интересно, какие чувства связывают ее с этим сукиным сыном?

— Ты слышал мой ответ, Маккормик. Решай сам.

Маккормик помолчал, а затем на его губах заиграла зловещая улыбка.

— Я уже сказал, Бреннен, у меня нет времени на дурацкие игры. Я найду другое решение проблемы и обойдусь без тебя. Ты сам себя нагрел на пятьдесят тысяч. — Он повернулся и вышел.

— Говард, подожди! — Дженни рванулась следом, но Джек поймал ее за руку.

— Пусть уходит, Дженни.

Она повернулась к нему лицом и с вызовом подбоченилась. Щеки Дженни пылали от гнева.

— Черт побери, Джек, тебе нужны эти деньги! Как ты мог позволить ему уйти?

— Пятьдесят тысяч меня не спасут. Если я хоть чуть-чуть знаю Маккормика — а это так, — груз стоит намного дороже того, что он предлагает.

— А до тебя доходит, что я владею половиной акций компании? Проблемы Говарда — это мои проблемы!

Обида, стоявшая в ее прелестных карих глазах, заставила Джека сморщиться от боли. Как он мог об этом забыть!

— Послушай, малышка. Мы понятия не имеем, какой груз перевозил «Опус». Эти детали могут стоить полцарства. Почему бы не подождать и не посмотреть? Если мы найдем их и окажется, что Маккормик сказал правду, я буду счастлив покончить дело миром, по отношению к компании «Маккормик — Остин» это будет только справедливо. Ты согласна?

Дженни неохотно улыбнулась:

— Пожалуй. Но мне ужасно не хочется заставлять его переживать.

Он почувствовал глухое раздражение.

— Если желаешь остаться и утешить своего дружка, я согласен. Ты действительно хочешь этого?

— Ты же знаешь, что не хочу.

— Тогда не мешай мне работать. Не забудь, завтра утром мы отплываем.

— Ладно! — бросила Дженни, независимо вздернув подбородок.

— Вот и хорошо, — откликнулся Джек, чувствуя, что его досада на Дженни слабеет с каждой минутой. Мысли Бреннена все больше занимал Маккормик. Интересно, что за груз этот ублюдок вез на самом деле?

Они отчалили на рассвете. Олли и Пит прибыли задолго до зари. Джек и Дженни провели эту ночь на борту, чтобы у капитана была возможность бросить последний взгляд на корабль перед выходом в море.

До места катастрофы, оказавшегося в полумиле к северу от южной оконечности острова Анакапа, было не так уж далеко. Как в конце концов выяснил Джек, обладавший весьма скудной информацией, «Опус» затонул не на краю шельфа, а продрейфовал гораздо ближе к берегу, чем можно было предполагать.

Стометровое судно лежало на дне океана, накренившись левым бортом. Глубина здесь составляла около сорока метров.

Все плавание, занявшее два с половиной часа, Дженни провела на палубе, завороженная солнцем и морем. Пластырь действовал превосходно! Она не испытывала и намека на тошноту. Это значило, что молодая женщина впервые в жизни получила возможность насладиться всем, что ее окружало: безоблачным, голубым небом, величавыми морскими птицами, прекрасным лазурным океаном и пенистыми дорожками, разбегавшимися в стороны от носа «Мародера».

Вдалеке виднелись очертания островов Сан-Мигель, Санта-Роза, Санта-Круз и Анакапа, вершины гор которых пронзали утреннюю дымку как настоящая горная гряда. Для начала ноября погода стояла превосходная — прохладный, прозрачный воздух, теплое солнце и разносимый ветром едва заметный туман.

Мужчин же эта красота совершенно не трогала. Они были слишком заняты делом и поглощены надеждой на то, что наконец удастся схватить удачу за хвост. Все, но только не Джек. Не в пример остальным он радовался соленому туману и волнам, как будто сам был их порождением.

До сегодняшнего дня Дженни не представляла себе, как много значит для него океан. Она отвлеклась от раздумий и увидела Бреннена, вдыхавшего соленый морской воздух полной грудью и глядевшего на острова. Тенниска обтягивала его широкие мускулистые плечи, линялые джинсы плотно облегали узкие бедра и длинные ноги. Солнечные зайчики играли на его глянцевых черных кудрях и заставляли смуглую кожу сверкать, как раскаленные угольки в камине.

Поймав на себе ее взгляд, Джек поднял голову, улыбнулся и пошел навстречу. При виде его длинного, великолепно сложенного тела у Дженни неизменно учащался пульс.