– - Вы из прессы, да? Вот и хорошо, напишите, обязательно напишите, что я спас людей. Состав сошел с рельс, согласен. Но поезд можно починить, а мертвого человека уже никто не вернет к жизни!

– - О'кей, напишу, не сомневайтесь.

Я задал еще несколько вопросов, осмотрел локомотив. Стена туннеля была сильно повреждена --ободрана, исцарапана на протяжении пятидесяти метров. И в самом деле, просто чудо, что все обошлось без жертв.

Я вернулся к рельсу и еще раз осмотрел его самым тщательным образом пядь за пядью. Что за сила могла так скрутить его? Когда я задавал себе этот вопрос, в ушах у меня зазвонили колокольчики тревоги. Странно. Обычно колокольчики звонят лишь в том случае, когда опасность где-то совсем рядом. Большая опасность.

Я невольно вздрогнул. Сделал дюжину снимков, записал кое-что в блокнот и ушел. Наверху толпа уже разошлась, машины пожарной и скорой помощи тоже уехали.

Я вернулся в редакцию смертельно усталый, передал пленку в фотолабораторию и набросал небольшую заметку.

– - Что это?
– - спросил меня стенографист, которому я диктовал ее.
– Фантастический рассказ?

– - Почти. Ты бы видел этот рельс, мой мальчик. Хочешь, могу добавить сюда и про летающую тарелку...
– - Тут снова зазвонили колокольчики тревоги. Я замолчал. Стенографист смотрел на меня, покусывая ручку.

– - Ну, а дальше что?
– - спросил он.

– - Ах да...-- я продолжил диктовать. Но колокольчики все еще гремели.

Я вернулся домой и поймал себя на том, что мои мысли все время возвращаются к этому скрученному рельсу. Я пытался найти какое-то объяснение, но не находил, хотя прекрасно знал, что рано или поздно любая загадка проясняется. Почти всегда так бывает в журналистике: кажется, будто нашел что-то совершенно невероятное, а потом появляется какой-нибудь человек, который объясняет тебе, что ничего странного нет, и дело совсем простое, а рельсы скручиваются подобным образом в результате каких-то вибраций, и вообще это происходило уже тысячу раз...

Моя заметка, впрочем, была напечатана на восьмой странице дневного выпуска. Это означает, что событие уже утратило интерес. Нет жертв -- нет и сенсации. Фотография получилась довольно хорошей -- видны были моторный вагон, рабочие, скрученный рельс.

"Ладно, Мартин, -- сказал я себе, -- дело закрыто!"

Нет. Дело не было закрыто. Позднее, уже вечером, когда я отоспался и вернулся в редакцию, раздался стук в дверь. В комнату осторожно заглянул Дег.

– - Можно, Мартин?
– - спросил он.

– - Привет, Дег. Конечно, можно. В чем дело?

– - Тут у меня твои снимки, Мартин, -- сказал он, кладя папку на стол.
– - Я хочу сказать, фотографии этого происшествия в метро. Они удачно получились. Все умеете делать!

– - А как же! Только не говори об этом полковнику, Дег.

Он улыбнулся и начал показывать мне снимки, которые сам увеличил. По чистой случайности, думаю, они получились действительно удачно. Очень отчетливо были видны все детали: моторный вагон, лежащий на боку, распахнутые двери, исцарапанная стена туннеля, гравий между шпал, рельс, превратившийся в штопор...

И тут я увидел его.

Я увидел возле скрученного рельса маленький волчок. Одна из тех игрушек, которыми развлекаются дети, забава, которую можно купить в любом магазине.

Я, должно быть, вздрогнул или побледнел, словом, сделал что-то, весьма удивившее Дега:

– - Что случилось? Что-то не так, Мартин?

Я посмотрел другие снимки. Вот он. Самый обычный волчок. Правда, на нем не было привычных разноцветных полосок... Старая, поломанная игрушка, наверное, ее выбросил какой-то мальчишка, которому она надоела...

– - Что случилось, Мартин?
– - снова спросил Дег.

Я посмотрел на него. Прошло, наверное, с полминуты. Я ждал, пока умолкнут колокольчики тревоги.

– - Это... волчок, Дег, -- недоуменно произнес я.

Он не понял. Попытался улыбнуться:

– - Волчок?

– - Да. Вот тут, видишь?

– - Конечно, вижу. ,

Я глубоко вздохнул. Наверное, мои слова прозвучали глупо. Я сказал:

– - Дег, этого волчка не было, когда я делал эти снимки... Не было, -продолжал я, повышая голос и тем самым не давая ему прервать меня.
– - Я осмотрел рельс пядь за пядью. Уверен -- его не было.

Наступило долгое молчание. Мы с Дегом смотрели друг на друга. Дег хотел улыбнуться, но у него это плохо получилось, и он пробормотал:

– - Вы хотите сказать, что... не видели его, Мартин?

– - Нет. Я хочу сказать, что его там не было.

– - Но...
– - Он замолчал и показал пальцем на волчок.

– - Да, вот он, вижу. Есть волчок. Но тогда...

– - Господин Купер, будьте добры, -- раздался в это время из динамика голосок Рози, секретарши полковника, -- шеф хочет видеть вас. По поводу интервью на сессии Объединенных наций.