Миссис Кросби пронзительно вскрикнула. Побелев от ужаса, она вскочила.

– Как, вы думаете, меня повесят?

– Если будет доказано, что вы убили Хэммонда не в порядке самозащиты, то присяжные заседатели обязаны будут признать вас виновной. Вас обвинят в убийстве. Судья обязан будет вынести смертный приговор.

– Но что они могут доказать?
– с трудом выдохнула она.

– Я не знаю, что они могут доказать. Это знаете вы. Я не желаю знать. Но представьте, у суда возникают подозрения, начинается расследование, допрашивают туземцев - что тогда раскроется?

Она вдруг как-то обмякла. Он не успел ее подхватить - она свалилась на пол. Обморок. Он окинул взглядом комнату - воды не было, а ему очень не хотелось, чтобы помешали их разговору. Уложив ее на полу поудобней, он встал рядом на колени, ожидая, пока она придет в себя. Когда она открыла глаза, он был немало смущен, увидев в них смертельный страх.

– Лежите спокойно, - сказал он, - сейчас вам станет легче.

– Не давайте меня повесить, - шепнула она.

Она в истерике зарыдала, он вполголоса ее успокаивал.

– Ради бога, возьмите себя в руки, - говорил он.

– Да, еще минутку.

Поразительное мужество. Он видел, какого усилия ей стоило овладеть собой, но вскоре она опять была совершенно спокойна.

– Теперь я встану.

Он подал ей руку и помог подняться. Поддерживая ее за локоть, он подвел ее к креслу. Она устало села.

– Помолчите немного, - сказала она.

– Хорошо.

Наконец она заговорила, но сказала совсем не то, что он ожидал. Она легонько вздохнула.

– Боюсь, теперь мне не выпутаться.

Он не ответил, и опять наступило молчание.

– А нельзя как-нибудь получить записку?-спросила она наконец.

– Я подозреваю, что мне не рассказали бы о ней, если бы лицо, владеющее запиской, не намерено было ее продать.

– Кто это?

– Китаянка, которая жила у Хэммонда.

На скулах Лесли вспыхнули и погасли розовые пятна.

– Она запросила большую цену?

– Надо полагать, ей прекрасно известно, чего стоит эта записка. Едва ли она обойдется дешево.

– Значит, вы собираетесь отдать меня в руки палачей?

– Вы что же, думаете, что так легко перехватить нежелательную улику? Да это ничем не отличается от подкупа свидетелей. Вы не имеете права делать мне подобное предложение.

– Что же со мной будет?

– Правосудие должно свершиться.

Она очень побледнела. Тело ее судорожно передернулось.

– Я вручаю свою судьбу вам. Я понимаю, что не имею права просить вас о чем бы то ни было незаконном.

Мистер Джойс, привыкший к ее всегда выдержанному тону, был невыносимо тронут этим чуть надтреснутым голосом. И в глазах ее была такая покорная мольба, что, казалось, откажи он - и взор этот будет преследовать его до могилы. Все равно несчастного Хэммонда уже не вернуть к жизни. Любопытно, однако, как могла появиться такая записка. Заключить по ней, что убийство было предумышленным, было бы несправедливо. Двадцать лет мистер Джойс прожил на Востоке, и за эти годы чувство профессиональной чести у него уже несколько притупилось. Он уставился в пол. Он решился на поступок, которому, он понимал, нет оправдания, - от этого его коробило, и он мрачно негодовал на Лесли. Очень неловко он сказал:

– Я плохо знаю финансовые возможности вашего мужа.

Залившись розовой краской, она метнула на него быстрый взгляд.

– У него довольно много акций оловянных компаний и небольшая доля в двух или трех каучуковых плантациях. Наверное,, он бы смог раздобыть деньги.

– Придется ему рассказать, для чего.

Минуту она молчала. Она думала.

– Он еще любит меня. Он пожертвует всем для моего спасения. Записку ему показывать обязательно?

Мистер Джойс насупился, и, заметив это, она быстро продолжала:

– Роберт ваш старый друг. Не делайте ничего ради меня, но, умоляю вас, постарайтесь уберечь от лишних страданий простого, доброго человека - он ведь никогда не причинял вам ни малейшей неприятности.

Мистер Джойс не ответил. Он поднялся, и миссис Кросби с присущей ей грацией протянула ему руку. Разговор с мистером Джойсом потряс ее, вид у нее был измученный, но она отважно пыталась выдержать любезный тон.

– Я вам так благодарна, что вы взяли на себя столько хлопот. Трудно выразить, как я вам признательна.

Мистер Джойс вернулся в контору. Сев за стол у себя в кабинете, он отодвинул бумаги и погрузился в размышления. Воображение рисовало самые невероятные картины. Его познабливало. Наконец, как он и ожидал, раздался осторожный стук в дверь. Вошел Ван Цисэн.

– Я хотел бы пойти позавтракать, сэр, - сказал он.

– Пожалуйста.

– Но прежде я хотел узнать, сэр, нет ли у вас ко мне какого-нибудь поручения?

– Нет. Вы назначили мистеру Риду другое время?

– Да, сэр. Он будет в три часа.