Кастаньетами клацает у колоколен?

Это осень, мой друг! Это клюв журавля,

Это звук сотрясаемых в яблоке зерен.

Лишь бульварный фонарь в это время цветущ,

На чугунных ветвях темноту освещая.

Это осень, мой друг! Это свежая чушь

Расползается, тщательно дни сокращая.

Скоро все, что способно, покроется льдом,

Синей толщей классической твердой обложки.

Это осень, мой друг! Это мысли от том,

Как кормить стариков и младенцев из ложки,

Как дрожать одному надо всеми людьми,

Словно ивовый лист, или кто его знает ...

Это осень, мой друг! Это слезы любви

Ко всему, что без этой любви умирает.

МУСКУЛ ВОДЫ

Зеленое яблоко, алый гранат

Со мной провели эту ночь,

И в памяти сочной они сохранят

Мой дом, и мой дым, и мою одиночь.

И в своем ароматном раю

Безгрешные эти плоды

Не забудут бессоную душу мою,

Поющую - как мускул воды,

Как мускул ручья в незримой скале,

Где, в моем отражаясь стекле,

Пьют из ладоней многие.

И многие моют ноги.

К СТОЛЕТНЕЙ ГОДОВЩИНЕ

Нас больше нет. Сперва нас стало меньше,

Потом постигла всех земная участь,

Осталось только с полдесятка женщин,

Чтоб миру доказать свою живучесть.

Мы по утрам стояли за кефиром,

Без очереди никогда не лезли,

Чтоб юность, беспощадная к кумирам,

Не видела, как жутко мы облезли.

Дрожали руки, поднимая веки,

Чтоб можно было прочитать газету.

Мы в каждом сне переплывали реки,

И все они напоминали Лету.

По этим рекам на плотах, паромах

Мы достигали берегов туманных,

Чтоб навестить товарищей, знакомых,

Поэтов, серебрящихся в нирванах,

Они вдали держались волей твердой,

Поскольку есть такое суеверье,

Что коль во сне тебя коснется мертвый,

Кончай дела, твой ворон чистит перья.

С утра, надравшись кофе до отвала,

Мы все держали ушки на макушке,

И Муза нам прозренья диктовала:

Нужны ей гениальные старушки!

Мы текст перевирали понаслышке:

Трава? Дрова? Весна? Весла? Неважно!

Но в ритме нашей старческой одышки

Гармошка правды пела так отважно!

И все же я простить себе не в силах,

Что в пору слуха ясного и зренья,

Когда стихотворила хоть на вилах,

Я не сложила впрок стихотворенья.

Какой запрет, какие предрассудки,

Мне в старчество мешали воплотиться

И ветхий возраст свой сыграть на дудке

До черных дней, где трудно отшутиться?

Как я могла не думать о грядущем

И растранжирить силу так беспечно?

Теперь пылаю взором завидущим

На дев, и прочих, чье здоровье безупречно.

Ах, было бы мне - лет не сто, а сорок!

Я написала бы о старчестве заране:

Открыв сто тысяч самых темных створок,

Я выудила бы предвоспоминанье.

Я б испылала дважды свежесть мига,

Вперед судьбе заядло забегая!

И может быть ... волнующая книга!

И может быть ... судьба совсем другая!

Ю.Мориц

– -----

ДУША ОТРАЖЕНИЙ

Если работать в осеннюю ночь до утра,

Странные вещи случаются, странные вещи.

Вдруг в тишине завывают по-волчьи ветра,

Или кулак по стеклу колошматит зловеще.

Не говорите, что это никто и нигде!

Вас я не хуже толкую явленья природы.

Есть небывалая чуткость в полночном труде

Так отраженье рождают бегущие воды.

Зеркало нас переводит на мертвый язык,

Точность его простирается только на тело.

И в переводе зеркальном читается вмиг

То, что от глади отпрянув, душа отлетела.

Дело другое - когда сумашедший ручей

Или река, на порогах встающая дыбом,

Запечатлят мимолетом лохмотья грачей,

Старую грушу и всякую душу на выбор.

Зыбью и рябью принежив дыханную суть,

В путь прихватив ее образ, а также идею,

Всю эту живность они в своих ритмах пасут,