Приложив руку к груди с бешено колотящимся сердцем, Лайза с облегчением перевела дух.

Все!

Спрятав пистолет от греха подальше в кобуру, Лайза решительно зашагала в сторону, где кусты, как ей казалось, росли не так густо, как в других направлениях. По сути, ей было абсолютно все равно, куда идти, главное было не сбиться с однажды выбранного направления. Рано или поздно лес должен был кончиться! Не бывает планет, заросших лесом от полюса до полюса!

Для того чтобы не начать ходить по собственным следам, Лайза подобрала с земли палку и, шагая, время от времени сбивала ею широкие листья, торчащие на коротких упругих черенках.

Часы на руке у Лайзы соответствовали кедлмарскому стандарту времени. Судя по ним, она шла без остановки без малого четыре часа. И за все это время она не заметила ни малейших признаков того, что по лесу, которым она шла, хоть когда-то, пусть даже в невероятно отдаленном прошлом, ступала нога человека. Не было ни зарубок на стволах деревьев, ни мелкого мусора на земле, который непременно остается в лесу после посетивших его людей. Не встретились Лайзе ни тропа и ни ручей, следуя за которыми можно было рассчитывать добраться до людского жилья. И просвета в лесных дебрях тоже не намечалось.

К счастью, лес был не настолько густым, чтобы назвать его непроходимым. Но периодически Лайзе приходилось перелезать через поваленные ветром или упавшие от времени стволы огромных деревьев. Причем один из таких стволов рассыпался в труху, едва только девушка прикоснулась к нему. Лес был диким и нехоженым.

Лайза не только устала, но и начала чувствовать голод. Пока он был еще не настолько силен, чтобы заставить девушку незамедлительно кинуться на поиски пропитания, но тем не менее она уже начала присматриваться к местной растительности, пытаясь на глаз определить степень ее пригодности для употребления в пищу.

Еще пару раз Лайза вспугнула прятавшихся в кустах нелетающих птиц, похожих на кур, больших и глупых, которые, всполошенно квохча, бежали, не разбирая дороги, куда глаза глядят. Лайза даже подумала о том, не подстрелить ли себе на обед одну из таких птиц, но отбросила эту мысль. Во-первых, у нее не было при себе ножа, чтобы разделать птицу, а во-вторых, что самое главное, не было зажигалки, чтобы разжечь костер. Лайза, конечно же, знала, что существует множество других способов добывания огня, но сильно сомневалась в их эффективности. Страшно было даже подумать, сколько потребуется времени для того, чтобы развести костер, пользуясь парой палочек, одну из которых нужно было упорно тереть о другую.

Сорвав на ходу с куста продолговатую ягоду темно-фиолетового цвета, Лайза надавила на нее двумя пальцами и тут же с криком отбросила в сторону. Пальцы, в которых она держала ягоду, горели, словно обожженные кислотой. Поднеся пальцы к губам, чтобы подуть на них, Лайза увидела на указательном пальце прилипшего к нему небольшого полураздавленного плоского червя. Дважды обернув вокруг пальца свое бесцветное, водянистое тело, червь, извиваясь, пытался заползти под ноготь. Лайза с омерзением встряхнула рукой, но червь прочно прилепился к пальцу. Сорвав с ближайшего куста пучок листьев, девушка несколькими резкими движениями содрала с пальца мерзкую тварь, после чего тщательно вытерла его о край куртки. Жжение вскоре прошло, однако ощущение омерзения от прикосновения липкого червяка, который к тому же мог оказаться еще и опасным паразитом, осталось надолго.

Складывалось впечатление, что в этом лесу лучше было вообще ни к чему не притрагиваться.

Но если с голодом пока еще можно было бороться, то жажда уже становилась почти нестерпимой. Поэтому когда на пути ей наконец-то попался небольшой ручеек, Лайза тут же с радостью опустилась возле него на колени.

Чистая, прозрачная вода весело бежала по песчаному дну, по которому были разбросаны небольшие плоские камешки.

Лайза замерла в нерешительности. С одной стороны, ей страшно хотелось пить, а вид ручья, который, казалось, не таил в себе никакой угрозы, превращал жажду в непереносимую муку. С другой стороны, сам лес внушал девушке опасение, а ручей как-никак был его частью.

Опустившись на колени и опревшись левой рукой о землю, Лайза протянула правую руку вперед и осторожно коснулась воды кончиками пальцев. Кроме того, что вода была кристально-чистой, она оказалась еще и прохладной. Не сумев устоять перед искушением, Лайза опустила в воду всю ладонь. Омывая кожу, вода приятно холодила ее. Лайза сложила ладонь лодочкой и зачерпнула воды.

Но едва только она подняла руку над поверхностью ручья, как с набранной в пригоршню водой произошла удивительная метаморфоза. Вода превратилась в густой, вязкий кисель, стекавший между пальцами длинными полимерными нитями.

С омерзением поморщившись, Лайза раздвинула пальцы и встряхнула растопыренной пятерней, пытаясь избавиться от налипшей на нее слизи. Небольшой кусочек вязкой массы, отлепившись от руки, плюхнулся в ручей и в одно мгновение растворился в прозрачном потоке. Но оставшаяся часть слизи обтянула ладонь девушки, словно резиновая хирургическая перчатка. При этом цвет непонятной субстанции, бывшей вначале прозрачной, как вода, начал на глазах меняться, приобретая зеленовато-коричневый оттенок.

Боясь дотронуться другой рукой до клейкой массы, обтянувшей ее правую руку, Лайза схватила с земли какой-то сучок и попыталась с его помощью соскоблить прилипшую к ладони мерзость. Но из этого ничего не вышло. То, что вначале было водой, а затем вязкой полимерной субстанцией, превратилось в пленку, обягивающую ладонь плотно, словно вторая кожа. Лайза в отчаянии с силой провела ногтями по тыльной стороне изменившейся ладони. В двух местах ей удалось содрать прилипшую пленку, но только вместе с собственной кожей, разодрав ее до крови.