Васютин встал и широко расправил плечи, так что хрустнули кости.

— Ох, и не люблю я этого равнодушного спокойствия! — со скрытым раздражением проговорил он. — Есть у нас еще такие, с позволения сказать, колхознички, на всю жизнь готовы остаться глухими, глухими ко всему, только бы их на большие дела не тянули, зовешь их, зовешь — не слышат, только ухмыляются. «Зачем нам все это? Обойдемся…» А слово-то какое мерзкое «обойдемся»! — Васютин зашагал по комнате. — Сегодня опять услышал это слово от одного нашего уважаемого бородача. Хозяин он умелый, на усадьбу его посмотрите — чего там только нет! Трудодней у него порядочно, ничего не скажешь. Значит, и колхозник он неплохой. А вот когда сегодня зашел разговор об орошении, тут он и сказал: «Обходились пока, и сейчас обойдемся». Хорошо, что таких колхозничков по пальцам можно пересчитать, а то бы не только каналы на полях — колодца бы не вырыли. — Он помолчал, словно о чем-то вспоминая. Ну, а как идут дела у вашего друга? Да вы садитесь!

Бабкин присел на край стула.

— Просил передать, что все готово, последний вариант досчитывает.

— Значит, завтра будет, как говорится, докладывать?

— Выходит, что так.

Мог бы рассказать Бабкин, что Вадим вот уже вторую ночь не спит, занимается алгеброй. Он мог бы добавить от себя о необыкновенном упорстве друга, на которого Васютин может вполне положиться… Но ничего этого не сказал Тимофей, — у него были свои неотложные заботы и сейчас он раздумывал, как бы поточнее их изложить.

— Ну, а вы? — обратился к нему Васютин, словно угадывая мысли Бабкина. Наверное, зашли ко мне не только за тем, чтобы выполнить поручение вашего товарища?

Тимофей помедлил, затем вместе со стулом придвинулся ближе к окну, чтобы лучше видеть собеседника.

— Да, Никифор Карпович, посоветоваться надо. Иначе глупость одна получается.

— Работа не ладится? Испортился какой-нибудь прибор на метеостанции?

— Там все хорошо. Если потребуется, исправим. А вот я хотел сказать об одном человеке…

— Которого труднее исправить, — задумчиво пощипывая усы, перебил его Васютин. — Так я понимаю?

— Не совсем так… — замялся Тимофей. Ему вдруг показалось, что этот разговор как-то может повредить тому, о ком он завел речь, — Ну, если, скажем, комсомолец ошибается… — продолжал он нерешительно.

— Товарищи ему должны подсказать, помочь…

— Тут, Никифор Карпович, дело сложнее. Этот человек может взять на себя любую вину, только чтобы никто ничего не узнал о его изобретении.

— Понятно. Теперь скажи, что тебе известно о приспособлении, которое сделал к Трактору Кузьма Тетеркин.

Бабкин удивленно взглянул на Васютина. Он и это знает!

— Мне кажется, что я не должен ничего рассказывать, — пробормотал он, вертя в руках кепку. — Я знаю все технические подробности, причем познакомился с ними совсем случайно… Тетеркин обидится… И так уже он меня терпеть не может.

— Да, парень он колючий, — задумчиво произнес Васютин. — Но Кузьма твой товарищ, комсомолец… Значит… — Он выжидательно замолчал.

— Помогать надо, — подсказал Тимофей.

— Скажи откровенно: это дело стоящее? В механике я мало разбираюсь. Не пойму, как трактор Тетеркина сам по себе поворачивается.

Техник подробно рассказал все, что смог выяснить из беседы с Сергеем, и, главное, поделился своими впечатлениями после осмотра автоматического устройства.

— Сама идея, мне кажется, очень интересна, — в заключение сказал он. Особенно если будут применяться электротракторы. Это настоящее изобретение! К сожалению, пока практически его нельзя использовать… Идея вашего механика, если так можно сказать, несколько опережает время.

— И очень хорошо, — подчеркнул Васютин. — Не только сегодняшним днем живем. Думаю я, Тимофей Васильевич, — продолжал инструктор, — что механика надо поддержать. Его трактор потребуется многим передовым колхозам. Люди мы с тобой государственные и не можем смотреть только со своей колокольни. Чертить умеешь? — вдруг спросил он.

— Да.

— Помоги ему чертежи сделать. В Москву пошлем, пусть там посмотрят, о чем сегодня думает колхозный изобретатель.

Васютин встал и повернул выключатель. Света не было.

— Задержались, — сказал он. — Наверное, опять Ольга всю энергию забрала. Признайся начистоту, — остановился он перед техником, — по душе тебе выдумка Тетеркина или не очень? Прямо скажи, не утаивай.

— Я, Никифор Карпович, даже завидую ему, — искренне ответил Тимофей. — Мне такой штуки никогда не придумать.

— Значит, стоящее дело, если техник из института позавидовал. Понятно… Ну, а помочь Тетеркину хочешь?

— Определенно, — Бабкин уже совсем освоился. Ему было просто и легко разговаривать с Васютиным.