– Нас тогда ещё и на свете не было.

– Какая разница! Мы обязаны жизнью тем, кто создал Город и инфор, обеспечивающий его жизнеспособность и надежную защиту!

– Не может быть, чтобы в Войне уцелел только наш Город. Мы ведь даже не знаем, чем она закончилась.

– А чем она могла закончиться? – безразлично пожал плечами Шейлис. – Только полным уничтожением всех, кто не успел укрыться… Возможно, что осталось ещё два-три мегаполиса, подготовленных к тому, чтобы пережить Войну так же хорошо, как и наш Город. Но, если это и так, то они находятся вне пределов нашего визуального наблюдения.

– Существуют и другие средства связи.

– И что с того?.. Тебе нужна ещё одна Война? Последняя? Которая положит конец всему? Всей человеческой расе?.. Мы живы, мы сохранили свои знания и культуру, – и это главное!

– От твоих слов за сотню шагов несет ксенофобией. Неужели ты всерьез считаешь жителей Города единственными полноценными представителями человеческой расы?

– Я просто констатирую факт. Что происходит за пределами нашего Города, не известно ни мне, ни кому-либо другому.

– Подобное положение вещей не может сохраняться вечно.

– Согласен, – кивнул Шейлис. – Но кто сказал, что уже пришел срок что-то менять?.. Меня, например, моя жизнь вполне устраивает. И всех остальных жителей Города, как мне кажется, тоже.

– Откуда такая уверенность?

– А ты оглянись вокруг! – Шейлис широким взмахом руки обвел окружающее их пространство. – Я что-то не наблюдаю толп людей, рвущихся вон из Города!

– Кто-то должен стать первым, – негромко произнес Блум, глядя на пустую улицу, словно, и в самом деле, рассчитывал увидеть на ней людей.

– Очень благородно с твоей стороны взять на себя не только ответственную, но и весьма опасную миссию первопроходца! – с саркастическим пафосом произнес Шейлис. – А ты поинтересовался хотя бы, нужна ли кому-нибудь твоя жертвенность?

– Это нужно, в первую очередь, мне самому, – с вызовом ответил Блум.

– Что ж, в добрый час! – чуть согнувшись в пояснице, Шейлис приглашающим жестом вытянул руку в сторону подъезда, к которому они шли.

Блум отметил про себя, что при этом он сделался похожим на робота-привратника, способного только на то, чтобы открывать и закрывать двери другим, но неспособного самому сдвинуться с места.

Ничего не сказав Шейлису, Блум поправил на плече лямку рюкзака и не спеша направился к стеклянным дверям парадного.

Шейлис последовал за ним, засунув руки глубоко в карманы брюк.

– Добрый день, господа, – распахнул при его приближении дверь робот-привратник. – Если вы соизволите сообщить мне, кому вы собираетесь нанести визит…

– Мы сами знаем дорогу, – не дав договорить, оборвал его Блум.

– Как угодно, господа, – не стал перечить ему робот. – Я всего лишь хотел быть вам полезен.

– Окажешь услугу, если помолчишь.

– Как уго…

Робот умолк на полуслове. Он даже дверь постарался прикрыть по возможности бесшумно.

Блум и Шейлис пересекли холл и вошли в левый проход ярко освещенного коридора, тянущегося в обе стороны.

– Ну, кому нанесем визит? – спросил Блум, указывая рукой на ряд одинаковых дверей. – Все квартиры, находящиеся справа по коридору, должны иметь окна, выходящие на… – Блум запнулся, но быстро нашел выход из положения. – На задний двор, – с полуулыбкой закончил он.

– Проблема в том, как попасть в одну из этих квартир, – с сомнением заметил Шейлис. – Захотят ли хозяева впустить нас?

Уверенность и боевой задор, так внезапно охватившие его на улице, исчезли, словно непрорвавшийся нарыв, который, рассосавшись, оставляет после себя только едва заметную отметину.

– Что ж, возможно, придется проявить настойчивость.

Блум сделал шаг к ближайшей двери и решительно надавил большим пальцем на белую выпуклую кнопку звонка.

Он ещё не успел опустить руку, как глазок видеосенсора над дверью повернулся в его сторону, а из динамика раздался негромкий, чуть хрипловатый женский голос:

– Вы, должно быть, заблудились.

Несмотря на присутствие дополнения «должно быть», фраза в целом прозвучала не как вопрос, а как утверждение.

После такого приветствия следовало бы немедленно извиниться и уйти прочь. Но Блум поступил по-иному. Он придал своему лицу чрезвычайно серьезное, даже в какой-то степени озабоченное выражение и, глядя прямо в глазок видеосенсора, через который, как он полагал, на него все ещё смотрела хозяйка квартиры, по-деловому произнес:

– Извините, уважаемая, но нам придется побеспокоить именно вас.