— Хватит отбиваться! Берись за дело всерьез! — воскликнула она. — Нет ничего интересного, когда ты только парируешь!

Только обороняясь, он рисковал обидеть ее. И тогда вошел в раж.

Прыгнув вперед, он сделал выпад в направлении ее ног. Если бы попал, она бы неминуемо упала. Но она ловко подпрыгнула и немедленно cделала ответный выпад, и он ушел от опасности, не столько благодаря ловкости, сколько удаче.

Они кружили друг вокруг друга, согнув колени, пригибаясь, чтобы не превращаться в откровенную мишень.

Она атаковала, целясь ему в голову. Он отбил удар концом посоха, рискуя сломать его. Контратакующий выпад он нацелил ей в талию и вышиб бы из нее дух, не увернись она вовремя.

Она ответила градом тяжелых ударов, отбиваясь от которых, он жонглировал посохом не хуже циркача. В момент передышки он перехватил инициативу, однако кидаться на нее было бесполезно, потому что она отбивала удары с легкостью.

Они отскочили друг от друга и разошлись в стороны.

Ему нравилось. От возбуждения сердце билось чаще, голова работала быстрее. Что касается женщины, то она оказалась поразительным бойцом; для таких схваток лучше и желать нельзя.

Они сошлись опять. Его посох просвистел в воздухе. Она ушла от удара и мгновенно развернулась. Посохи бились друг о друга. Он уклонялся от выпадов, атаковал сам, тут же отступал.

Она не столько уходила, сколько утекала от его ударов, словно жидкость, а потом платила той же монетой. Они сражались, перемещаясь по пристани, стуча посохами, делая мощные рывки вперед, а при необходимости отступая.

Потом она сделала выпад, целясь ему в плечо. Он уклонился. Ее посох застрял между досками и переломился.

Он схватил ее за руку. Она рассмеялась. Отбросила сломанный посох.

Обломки застучали по доскам.

— Назовем это ничьей?

Он кивнул, отбрасывая свое собственное оружие.

— В воинском деле ты, действительно, мастер, — тяжело дыша, сказала она.

Он ответил тем же:

— Ты тоже испытанный воин.

Их взаимное уважение возросло. Он же находил особенно привлекательными вид ее поблескивающих мышц, с наслаждением вдыхал пряный запах ее пота.

Прошло несколько секунд.

Она спросила:

— Так ты достиг своей цели? О которой говорил, что она для тебя очень важна?

— Нет. На моем пути много препятствий. Пожалуй, слишком много.

— Но ты можешь преодолеть их.

Он на это смотрел иначе.

— Ведь орки преодолевают препятствия.

— Верно. Но иногда перышко может переломить меч.

Его смятение было очевидным.

Неподалеку плеснуло. В воде показалась рыба, оранжево-золотая с черными усиками. Она тыкалась носом в водоросли под пристанью.

Она кивнула в сторону рыбы.

— Это создание не знает ограничений собственного мира и в неведении по-своему счастливо. — Опустившись на колени, она провела руками по воде. Рыба ушла в глубину. — Будь как рыба, и все, что стоит у тебя на пути, станет не более чем водой.

— Я не умею плавать.

Она расхохоталась громко, однако и без тени насмешки.

— Я имею в виду только одно: подумай, насколько ты лучше рыбы. — Пока он обдумывал эти слова, она встала и добавила: — Почему каждый раз, когда мы встречаемся, мне кажется, будто в тебе есть что-то почти… эфемерное?

— О чем ты?

— Словно ты из другого мира. Словно ты здесь, но не совсем здесь. Наши предыдущие встречи запомнились мне не как реальность, а скорее как сны.

Он хотел расспросить ее подробнее и сказать, что и сам чувствует буквально то же. Но опять погрузился в пустоту.

Очнулся он в мгновение ока.

Руки держали поводья. Вместе с отрядом он ехал по тропе, ведущей в Рафетвью.

Утро было в разгаре. Сыпался мелкий дождь, небо хмурилось.