Марк вдруг расправил плечи, в глазах его зажглись озорные огоньки, и он зычным голосом, как будто снова очутился на носу своего брига, крикнул:

– Держись, парень, не все так плохо!

Затем посерьезнел.

– На самом деле тебе ничего не грозит. Вряд ли законники смогут привязать к ферме боевого офицера, да еще доверенное лицо самого Максима. Возможно, он выхлопочет для тебя сенаторский ранг. Что до меня, то и я не пропаду. У меня толковые, работящие зятья. Мы объединимся и поднимем хозяйство.

– А если не выйдет? – печально спросил Грациллоний.

– Не знаю, не знаю. Я полагаюсь на себя и на Господа нашего, Митру, – Марк остановился и покачал головой. – Во всяком случае, я не сбегу и не стану скрываться под чужим именем.

– Как бы мне хотелось помочь тебе, отец. Да ты и сам знаешь, но… Я еду с миссией, и что будет дальше, я не могу предвидеть.

– Пойдем, – сказал Марк. Некоторое время они шли молча.

– Итак, – снова заговорил Марк, – командующий посылает тебя в Галлию. А у тебя хватит денег нанять опытного шкипера?

– И не только денег, – Грациллоний улыбнулся. – У меня предписание забирать любой корабль, какой только приглянется. Я собираюсь пройти кратчайшим путем – от Дубрия до Гезориака. Там трудно заблудиться, даже и в густом, как овсянка, тумане. Сушей я пройду больше, но не стану рисковать на море.

– Что ж, значит, вы и в Лондиний заглянете, – с наигранной веселостью произнес Марк. – А пока, может, поставишь меня на довольствие? Давненько я не ел из солдатского котла!

Грациллоний с сожалением покачал головой.

– Мы уходим сегодня, отец. Это первая и последняя остановка. Внеочередная побывка. У нас впереди – пол-Британии, потом четыреста миль по Галлии, потом… В общем, дело срочное.

Они дошли до того места, откуда уже видны были палатки легионеров. Грациллоний позволил разбить лагерь не по уставу – центурия была неполная. Но колья вбили глубоко, растяжки нигде не обвисали. Ветер не мог забраться под кожаные пологи, как ни старался, зато знамя он трепал с таким ожесточением, будто хотел сорвать его и унести с собой.

Легионеры упражнялись в метании копий и дротиков. Поодаль стояли стреноженные кони, вьючные и ездовые. Наверное, кони считали глупыми забавы своих тщедушных двуногих властелинов. Но они ничему не удивлялись. Кони отдыхали.

– Четыре палатки, – сказал Марк. – Тридцать два человека. Немного.

– Немного, зато отборные. Лучшие из лучших. Жен не имеют. Почти все – британцы. Я никому не приказывал, они вызвались идти со мной сами. Горячие головы. Может, даже слишком горячие. Главное – дать им притереться друг к другу. Потом – научить действовать сообща. И уж тогда мой отряд будет стоить центурии, если не манипулы.

– И все-таки в твоем голосе мне слышатся нотки сомнения…

– Таков был приказ командующего. Максим сказал… В общем, больше он дать не может.

– Так я и думал. Значит, он предполагает, что в бой вам вступать не придется.

– Да. Они… мой эскорт. А я – эмиссар Рима.

– Где?

– Отец, миссия секретная…

– Итак, четыреста миль по Галлии. Не на юг, это ясно. На юге нечего делать отряду в тридцать два человека; там развернут не один легион. Максим, скорее всего, знает, что ты вдоль и поперек исходил всю Арморику. Значит, на запад. Но западные области тоже полностью подконтрольны Риму. Я не думаю, что командующий Арморики окажет теплый прием тайным посланцам командующего Британией. Он, напротив, встревожится и попытается вас задержать, хотя бы для того, чтобы выяснить, в какой курятник метит забраться этот старый лис, Максим. Командующий Арморики, разумеется, не поставлен в известность о цели вашей миссии. А когда новости до него дойдут, – будет поздно. – Марк покачал головой. – Узнаю повадку… В общем, ваша задача – нейтрализовать Арморику. Для Максима.

Грациллоний расхохотался. Заяц, пригревшийся в вересковом кусте, подпрыгнул, заметался и, едва касаясь земли, зигзагами помчался к лесу.

– Отец, твоя проницательность превосходит все границы!

– Ты же знаешь, у меня много друзей почти во всех провинциях империи. И я внимательно читаю их письма. В воздухе пахнет войной. Гражданской войной. Максим хочет, чтобы британские легионы провозгласили его Августом. Шестой давно готов – Максиму стоит только щелкнуть пальцами. Он поднимет легионы и поведет их на Рим.

– Отец, подожди. Он так не говорил. Он сказал, что в империи грядет смута и что в смутное время Риму нужен будет верный человек в Арморике.

– Верный ему, и ты это прекрасно понимаешь.

– Он… отважный военачальник, отец. Он мудрый человек. И тонкий политик. А Риму так не хватает твердых и умных правителей.

– Похоже, ему таки удалось тебя обольстить: ты говоришь его словами, – сказал Марк и грустно покачал головой. – А не кажется ли тебе, что гражданская война сама по себе большее зло, чем бездарный правитель? Ты думаешь, варвары будут сидеть и ждать, пока Рим довоюет сам с собой?