Как-то днем, на третий день пребывания мс Бэлмор, Тиренс искал ее и нашел в уголке, где она рассматривала альбом.

– Так мило с вашей стороны,- сказал он,- что вы приехали сюда и вернули нам солнечный свет. Я думаю, что вы слышали, как м-с Фишер продырявила судно прежде, чем высадиться. Она рогулькой выбила целую доску из днища. Моя мать больна с горя. Не можете ли вы, мс Бэлмор, постараться увидеть привидение, пока вы здесь? Шикарное, пышно одетое привидение, с коронкой на голове и чековой книжкой под мышкой.

– Какая скверная старуха, Тиренс, рассказывает такие истории! сказала мс Бэлмор.
– Может быть, вы слишком хорошо накормили ее ужином? Неужели ваша мать серьезно огорчилась этим?

– Кажется, да, - ответил Тиренс.
– Можно подумать, что все кирпичи из рогульки упали на нее. Мамочка моя - славная, и мне тяжело видеть, что она огорчена. Надо надеяться, что дух принадлежит к союзу каменщиков и устроит забастовку. Если этого не случится, то в нашей семье не будет покоя.

– Я ночую в комнате привидения,- задумчиво сказала м-с Бэлмор,- она такая хорошенькая, что я не хотела менять ее, даже если бы боялась духа, чего на самом деле нет. Пожалуй, не хорошо будет рассказывать подобную историю, хотя бы и с более аристократическим оттенком, не правда ли? Я бы с удовольствием сделала это, но боюсь, что это найдут слишком очевидным противоядием к... первоначальному рассказу и не поверят.

– Правда,- сказал Тиренс, запуская в задумчивости два пальца в свои курчавые темные волосы,- из этого ничего не выйдет.- Что, если бы увидеть снова того же деда, минус блуза и с золотыми кирпичами в рогульке? Это вознесло бы призрак из области унизительного труда в финансовые сферы. Как вы думаете: это будет достаточно респектабельно?

– У вас был предок, сражавшийся против англичан, не так ли? Ваша мать говорила что-то в этом роде.

– Кажется, что был. Один из этих стариков в камзоле юбкой и панталонах для гольфа. Для меня все это великолепие само по себе не имеет значения. Но мать моя очень любит помпу и родословные, и пиротехнику, а я желаю видеть ее счастливой.

– Вы хороший сын, Тиренс,- сказала м-с Бэлмор, подбирая свое шелковое платье к одной стороне.- Это хорошо, что вы не допускаете вашу мать до волнений. Садитесь рядом со мной и давайте вместе осматривать альбом, как это делали двадцать лет назад. Рассказывайте мне о каждом из них. Кто этот высокий, важный джентльмэн, прислонившийся к задней стене и держащий руки на коринфской колонне?

– Старик с длинными ногами?
– спросил Ткренс,, нагибаясь:- это двоюродный дед, О'Бренниган. Он содержал пивную на Бауэри-Стрит.

– Я просила вас сесть, Тиренс. Если вы не будете занимать меня и слушаться, то я утром заявлю, что видела привидение в фартуке, несущее две кружки пива.

Ну вот, так лучше. В ваши годы, Тиренс, стыдно быть таким робким.

За завтраком, в последний день пребывания, м-с Бэлмор поразила и заинтересовала всех присутствующих категорическим заявлением, что видела духа.

– Была у него..?
– в ожидании и волнении м-с Кинсольвинг не могла выговорить слова.

– Нет, напротив.

Остальные присутствующие за столом хором забросали ее вопросами:

– И вы не испугались?
– Как оно выглядело?
– Как оно было одето? Сказало оно что-нибудь?
– Вы не закричали?

– Постараюсь ответить на все сразу,- сказала мс Бэлмор с героическим видом.- Хотя я ужасно голодна! Что-то разбудило меня; не знаю, был ли то шум, или прикосновение,- и призрак стоял около меня.

– У меня никогда не горит свет ночью, так что комната была совершенно темной, но я ясно видела его. Это не был сон. Предо мной стоял высокий человек, окутанный белым туманом от головы до ног. На нем был полный костюм старого колониального времени: напудренные волосы, широкополый камзол, кружевные манжеты и шпага. Он казался неосязаемым, светился во мраке и совершенно беззвучно двигался. Да, сперва я была немного испугана, вернее, поражена. Это - первое привидение, какое мне случилось когда-либо видеть. Нет, я ничего не сказала ему. Я не кричала. Я поднялась на локте, а оно безмолвно проскользнуло мимо меня и исчезло в дверях.

М-с Кинсольвинг была на седьмом небе.

– Это - портрет капитана Кинсольвинга из армии генерала Грина, одного из наших предков!
– сказала она, и голос ее дрожал от волнения и гордости.
– Мне приходится извиниться за нашего призрачного родственника, м-с Бэлмор; боюсь, что он сильно нарушил ваш покой.

Тиренс послал своей матери улыбку поздравления и довольствия. Наконец мс Кинсольвинг достигла цели, ему было приятно видеть ее счастливой.

– Мне, вероятно, следовало бы стыдиться сознания,- Сказала миссис Бэлмор, с удовольствием кушавшая свой завтрак,-что я не была особенно смущена. Мне, кажется, нужно было кричать или упасть в обморок, чтобы все вы забегали вокруг меня в живописных костюмах.

Но, когда прошло первое удивление, я, право, не могла довести себя до паники. Призрак удалился со сцены мирно и спокойно, завершив свой небольшой обход, и после того я снова заснула. Почти все слушали, вежливо принимая рассказ мс Бэлмор за выдумку, великодушно преподнесенную в противовес злостному видению мс Фишер-Сюймпкинс. Но один или двое из присутствующих заметили, что утверждения ее носили искренний характер. Правда и чистосердечие сквозили в каждом ее слове. Даже насмехающийся над привидением - если бы он был очень наблюдателен - должен был бы допустить, что она, действительно, видела волшебного посетителя, хотя бы во сне. Вскоре горничная м-с Бэлмор начала укладывать ее вещи. Через два часа должен был прибыть автомобиль, чтобы отвезти гостью на станцию.