Странно было снова встретить Нейла Макгрегора. Они не виделись со школы, точнее, с того времени, как он бросил учебу. Втайне она всегда считала его развращенным типом, не говоря об этом никому, даже своей лучшей подруге Айрин. Нейл был сущим наказанием для их учительницы Бедная мисс Смит все пыталась затащить его обратно в школу, но безуспешно. Потом он исчез, ушел из дома.

– Сюда, – сказал Нейл.

Незапертая дверь в подъезд с грохотом захлопнулась за ними. Нижние ступеньки были загажены собаками. Он легонько подтолкнул ее, чтобы она не вляпалась, и кивком показал, что им наверх. Лампочки на лестнице не горели, и Крисси поднималась, держась за перила и постоянно задирая голову – туда, где сквозь окно в крыше пробивался слабый свет уличных фонарей. Он жил на третьем этаже. Когда он открыл дверь, она мысленно вздохнула с облегчением.

За дверью был короткий коридор, ведущий в длинную узкую комнату. Крисси ожидала увидеть в комнате беспорядок и очень удивилась, обнаружив, что это не так. У дальней стены помещалась двуспальная кровать. У другой стены стоял диван (немного продавленный), стул, телевизор и музыкальный центр. Обстановка была получше, чем в ее собственной комнате.

Когда он закрыл входную дверь на замок, у Крисси промелькнула мысль, что это было глупо с ее стороны – тащиться сюда одной. Нейл обернулся к ней со своей неизменной наглой ухмылочкой и сказал:

– Вот как интересно получается, – он снял куртку и повесил ее на крючок за дверью, – а я-то, пока ходил в школу, все мечтал переспать с Крисси Макинш.

– Потому что с остальными ты уже переспал.

Он рассмеялся. Так оно и было. Со всеми, кроме Крисси. Даже Айрин под конец сдалась. Она, как мисс Смит, думала, ей удастся исправить Нейла. Но она ошибалась. Нейл был неисправим.

– Ты все такая же ломака?

– Ага.

Они оба засмеялись, и он кивнул в сторону продавленного дивана, предлагая присесть, а сам сходил на кухню, которая была прямо за гостиной, и принес два стакана и бутылку.

– Водка устроит? – спросил он.

– С апельсиновым соком.

– Ну ты даешь!

– Только не тебе, – отрезала Крисси.

Нейл снова рассмеялся и стянул свитер. Крисси увидела ссадины у него на шее. Проследив ее взгляд, он потер рукой заживающую кожу.

– Чертов педик. – Он опустился рядом с ней на диван. Диван косо присел на одну ножку. – Смешно, да? Я ведь не был таким. – Он опрокинул рюмку с прозрачной жидкостью себе в глотку.

Подождав, пока он допьет, Крисси сказала:

– Мне нужно с тобой поговорить, насчет Патрика.

Нейл удивленно взглянул на нее:

– Это твой брат? Тот, что большой и умный?

Крисси кивнула.

Нейл налил себе еще водки.

– Сегодня удачный день, – сказал он, поднимая рюмку, – это, по крайней мере, не такая дрянь, как «Бакфаст».

Он вытащил пачку сигарет и протянул ей одну. Она покачала головой.

– Ты всегда была примерной католичкой.

– Да ты сам прислуживал в церкви, – напомнила она.

– Ага. – Нейл пустил струю дыма в потолок. – Это ведь отец Райли научил меня всему, что мне следовало знать, – у себя в каморке. – Он усмехнулся, на этот раз с горечью, и взглянул на Крисси, словно интересуясь, не шокирована ли она его словами.

Крисси никогда не допускалась в ризницу их храма, с отцом Райли или без него. Католическое воспитание девушек, в конце концов, имеет свои преимущества.

– Кто-то шантажирует Патрика, – сказала она.

– Почему?

– Он голубой.

– Идиотское слово, – сказал Нейл. – Ни один из тех, кого я знаю, не носит голубых тряпок. Ну а от меня чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты выяснил, кто это.

– Думаешь, я смогу?

Нейл пристально смотрел ей в глаза:

– Деньги у тебя есть?

Она вынула сотню, которую достала сегодня из банкомата.

– Гомосексуализм – не преступление.

Взгляд Крисси был яснее слов.

– Понимаю: если ты католичка, то это навсегда.

– Мне-то плевать. Это все его работа в школе. Если там об этом пронюхают, то он должен будет уволиться. И наш отец с братьями… они все такое ненавидят. Если отец узнает, что Патрик голубой, то он запретит ему появляться дома, и матери его больше не видать.

– Эх, счастливые семьи. Письмо принесла?

Она подала ему письмо:

– Патрик пока ничего не знает. Оно пришло по почте, и мать вскрыла конверт. Я сказала ей, что какая-то девушка написала это из ревности.

Он присвистнул:

– Твой старший брат спутался с дурными людьми, Крисси. Ему бы нормального постоянного друга.

– Перестань!

– Ладно. Если я узнаю, кто это, что ты будешь делать?

Крисси покачала головой, потому что понятия не имела, что она будет делать. Все, что ей хотелось сейчас, – это узнать имя. Этого было достаточно.