Жена. Да, пожалуй, я всегда была такая...

Муж (бессильно опускается на стул). Боже мой... Тридцать лет... Изо дня в день... Рука об руку... (вскакивает, бегает по комнате.) Нет, ведь надо же! А?! Какой позор! Какой стыд! Этакая, прости господи, мымра, на которую и глядеть-то... и на тебе, тоже - хахаля завела! Ну и времечко!

Жена, положив голову на спинку стула, тихо плачет.

Муж. Ага! Все-таки совестно, значит?

Жена. Я не знаю, что мне делать. Я запуталась. Помоги мне.

Муж. Тьфу. Послушать, так прямо Анна Каренина какая-то. Будто ей не пятьдесят с гаком, а двадцать два года.

Жена. Да.

Муж. Что "да"?

Жена. Двадцать два.

Муж (испуганно пятится). Да ты что? Да ты, кажется...

Жена. Нет, я просто устала. Я страшно устала, Козлик. Мы весь день работали - шили рукавички... фланель кроили на портянки...

Муж. Мигунову? Хе-хе. Лейтенанту?

Жена. Может быть, и Мигунову тоже. (Плачет.) Бедный мальчик! Милый мой, хороший мой, славный мой...

Муж (нервно шагает вокруг). Послушай... Нет, это... Это в конце концов переходит... Это - я не знаю что!.. Это - бред! Я должен еще выслушивать ее... всякие там любовные серенады!..

Жена. Прости меня, Козлик. Я устала. У меня голова кругом.

Муж. У нее - голова! А у меня что - арбуз или абажур какой-нибудь? (Останавливаясь.) Кто этот Мигунов?

Жена. Не знаю.

Муж смотрит на нее, потом идет к дверям и начинает

одеваться.

Жена (поднимаясь). Ты что? Ты куда?

Муж. Ха! Куда! Ха-ха!

Жена. Нет, Сережа, в самом деле!

Муж (напяливая пальто). В самом деле - две недели! Оставь меня! Хватит. Как это называется... это учреждение? Загс? Ага. Загс...

Жена (пытается обнять его). Козлик, милый, да что с тобой? Я же уверяю тебя, что я не знаю лейтенанта Мигунова.

Муж. Да? (Показывает на чемодан.) А это что?

Жена. Я хочу сказать, что лично мы с ним не знакомы.

Муж (язвительно). "Лично"!

Жена. Я его и в глаза не видела.

Муж (язвительно). "В глаза"!

Жена. Мы только писали друг другу письма.

Муж. Только письма? И он тебя тоже в глаза не видел?

Жена. Разумеется.

Муж. Ага. А с какой же, интересно знать, стати он писал тебе эти нежные, телячьи письма... если не видел?

Жена. Ну, потому и писал... потому, вероятно, и писал, что не видел.

Муж (ходит по комнате, садится на стул, сжимает руками голову). Нет, я не могу. Это не просто бред, это какой-то пьяный, фантастический, кошмарный бред!..

Жена. Нет, Козлик, это никакой не бред. Все это очень просто получилось. Помнишь, мы собирали прошлую осень посылки бойцам?

Муж. Ну, помню. Ну и что?

Жена. Ну, и я тоже, как ты знаешь, послала. Вот моя посылочка и попала к этому лейтенанту Мигунову.

Муж. Ну?

Жена. Он мне ответ прислал. Поблагодарил. Просил о себе написать: кто я, что я... Ничего я о нем тогда не знала, да и сейчас не знаю. Знаю только, что человек этот на фронте, что он защищает и тебя, и меня, и землю нашу. И вот, когда он прислал мне письмо и просил написать ему... я и написала, что мне - двадцать два года, что я - девушка.

Муж (поднимается, нервно смеется, ходит по комнате). Хорошо. Очень хорошо. Великолепно. Но... Но почему - двадцать два года?

Жена. Ну... мне просто казалось... я думала... что человеку приятнее, если ему пишет молоденькая женщина, а не такая... как ты очень удачно определил: мымра...

Муж (смущенно). Ну, ну. Ладно. Чего там. (Радостно хохочет.) А ведь ты знаешь - ты молодец! А? Ведь это верно: молодому человеку приятнее, когда ему пишет молоденькая.

Жена. Да небось и не только молодому.

Муж (ходит по комнате, смеется). Молодец! Ей-богу, молодец! (Остановился.) Послушай, а только почему ты... это... потихоньку? А? Почему ты... это... инкогнито от меня?

Жена. Почему? (Подумав.) Потому что я относилась к этому серьезно.

Муж. А что ж - разве уж я такой... гм... саврас?

Жена. И потом, ты знаешь, я действительно чувствовала себя молодой девушкой, когда писала эти письма. И, пожалуй, если уж говорить правду, я даже была немножко и в самом деле влюблена. А Мигунова я представляла себе знаешь каким? Сказать? Нет, не скажу... В общем, это был ты, такой, каким ты был в девятьсот четырнадцатом году. Помнишь? Молоденький прапорщик с такими вот усиками... Когда я писала этому лейтенанту Мигунову, мне казалось, что это я пишу тебе...