Муха вспоминала ночные тревоги и бежала по памяти на следы вчерашних шорохов.

Ага! Отсюда вчера слышалось мяуканье - так, так, так!
– вот и котом пахнет. Так. А вот здесь запах птички. Интересно.

Значит, она и пищала. Ну, понятно. А это, это что же за запах? Странно. Вот как странно! А чьи следы это? И вдруг Андронов подавал ей знак: "Тихо. Тсс!"

Она сжималась в комочек. Лапки ее двигались бесшумно, как в воде. Тсс...

Где-то недалеко в стороне трещал камыш - шел человек.

Андронов и Муха стороной обходили треск, преследовали его, пересекали, опережали. "Следи за ним, Муха,-говорили глаза Андронова.
– Не упускай. Ну, вот сейчас. Приготовься. Ну вот.

Подожди. Ну, возьми!"

По запаху следов Муха знала уже, что шел свои человек-пограничник. Она подбиралась к нему совсем близко и вдруг - а-ах!
– бросалась под самые ноги, визжа и тявкая нестерпимо, Йограничник испуганно отпрыгивал в сторону. А Муха суетилась и визжала от радости - так ей нравилось пугать людей, и такие прогулки стали ее любимой игрой. Скоро она привыкла к камышам и научилась жить в них, все знать и все видеть.

А затем Андронов научил ее ездить с ним на коне, сидя на задних лапках в пустой переметной сумке, прикрепленной впереди седла. Ах, она лаяла тогда, лаяла на весь свет и ворчала и тихонько виляла хвостом на дне переметной сумки.

Однажды выехали Андронов и Муха на своем рыжем балованном жеребчике в дозор. Была ночь. Совершенно спокойная ночь Лишь только въехали в глухие камыши, Андронов вынул Муху из сумки и, перегнувшись с седла, спустил ее на дорогу.

– Ищи, Муха, - шепнул он ей.
– Ну, вот здесь, вот здесь ищи. Быстро. Тсс!

Муха была такая маленькая, что, когда Андронов выпрямился в седле, он перестал ее видеть впереди лошади. Но он знал, что она где-то тут, у самых копыт, потому что конь то прибавлял шагу, то неожиданно быстро останавливался. Видно, он сам следил за Мухой, чтобы случайно не наступить ей на лапу. Так и ехали: быстро - тихо, быстро - тихо, стоп - быстро стоп. Стоп - стоп!

Что такое? Андронов опять перегнулся с седла к самой земле. Ну? Кто тут, Муха?

Муха даже не оглянулась на него. Она стояла, вытянувшись до дрожи в мускулах, и вечно согнутый ленивый хвост ее одеревенело торчал вверх...

"Вот ерундовская собака, - подумал Андронов, - всего боится". Он ударил ее концом тяжелой нагайки. Ну! Она не двинулась.

"Что же это может быть?" - подумал Андронов и стал прислушиваться. Долго он ничего не мог разобрать, но вот скорее понял, чем услышал: впереди, в камышах, кто-то шевельнулся.

"Э-э, дело плохо, - подумал Андронов, - видно, я наскочил на кого-то", - и стал осторожно снимать из-за плеча винтовку.

– Эй, выходи!
– не по-русски закричал голос из камыша, и тут же раздался близкий выстрел. Пуля пропела над плечом Андронова.

– Ай-ай-ай!..
– отчаянно взвизгнула Муха, донельзя перепуганная громом выстрела, и прижалась к земле, скуля и попискивая, и поползла на животе в камыши.

Андронов тихонько щелкнул пальцами.

Но перепуганная Муха не слышала его зова.

– Нет ничего, это собака была, - сказал нерусский голос в камышах. Напрасно стрелял, народ будил.

– Кто же знал, что собака, - сказал другой голос, - МОР и человек быть.

Андронов крепко сжал поводья. Малейший шорох, стук копыта, звон стремени, дыхание коня - все могло его выдать.

"Вовремя, однако, запищала, - думал он про Муху, - выручила меня все-таки. И где только она спряталась, не найти мне ее теперь".

А в камыше опять заговорили.

– Давай наших будить, - сказал один голос.
– Скоро утро.

Те-то, наши, уже переправились.

– Нет, рано еще, не переправились, - сказал другой.

И стали спорить голос с голосом, переправились ли те, или нет, и не пора ли возвращаться за реку, и из разговора понял Андронов, что перед ним стоит контрабандистский дозор, охраняющий переправу главной партии с товарами. Он понял, что нужно немедленно дать знать на пост, чтобы успеть задержать главную группу.

"Эх, черт возьми эту Муху, - думал он.
– Какая несообразительная собака! Другая бы накинулась сейчас на этих людей, страху бы нагнала, лошадей их вспугнула и мне бы дала возможность удрать назад!".

Тихо-тихо, сдерживая дыхание, наклонился он с седла и старался найти взглядом где-нибудь притаившуюся Муху, но было темно, и он ничего не мог различить.

"В бой вступить с ними, - продолжал думать Андронов, - невыгодно. Дело не в этих людях, а в той партии, которая контрабанду везет. Но как уйти незаметно? Подстрелят обязательно".