Отойдя на безопасное расстояние, Зардрак остановился, резко повернулся к Туксу, заговорил очень поспешно, чуть ли не давясь словами:

— Это враги, это самые страшные враги, каких только можно представить.

— Да, великий, хуже риумов врагов нет.

— Тукс, риумы для нас ничто, это пыль под ногами. Их вождь — вот кто наш враг! Я видел его глаза, он сама угроза существующему порядку. Он страшная сила, сметающая все на своем пути, подстраивающая мир под себя. Он еще сам не знает, кем является, но с каждым днем будет понимать это все больше и больше. Какое счастье, что я догадался прийти сюда сам, пока он не стал совсем неуязвимым! Мы с тобой убьем его!

— Но как, великий? Возле него много воинов, а нас только двое, мы погибнем, но ничем ему не повредим!

Зардрак зловеще улыбнулся и заговорил совершенно спокойно:

— Мы не будем нападать на него в этой крепости. И за ее пределами тоже.

— Но великий, а где же мы тогда его будем убивать?

— Там, где нет звуков мира, — видя, как вытянулось лицо охотника, атон пояснил: — Ты не поймешь, тебе вполне достаточно знать, что наш враг Робин Игнатов там будет беззащитен. Сейчас мы спрячемся в лесу, я не буду есть весь день, а ты будешь носить мне холодную ключевую воду. Ночью мы будем петь хвалу Одинокому богу, на рассвете умоемся росой, а днем я убью Робина Игнатова. Ты мне в этом поможешь.

Голый песчаный остров было не узнать, торг шел вовсю. Почти полтора десятка маленьких кораблей, похожих на древние ладьи, бок к боку тянулись по берегу. Вокруг суетились сотни людей, кто-то, испробовав прикупленного вина, орал песни, другие до хрипоты торговались с купцами, размахивали связками мехов, какими-то тюками, бочонками. Такой суеты Робин не видел уже давно.

Торговые люди недоверчиво поглядывали на странных людей, совершенно не похожих на крестьян. Но предложенные товары им очень понравились, они быстро забыли про свою настороженность, настойчиво зазывали их к себе. По приказу вождя, несколько самых ушлых землян торговались вовсю, стараясь скупить как можно больше меди. Города-государства побережья бронзы не имели, так как единственное известное месторождение олова располагалось в горах Заоблачного хребта и контролировалось их врагами — атонами.

Робин с интересом обошел все торговые точки, прикупил немного разных вещей. Послушал, о чем говорят люди, внимательно осмотрел корабли, пора было возвращаться, сегодня здесь ему больше делать нечего. Уже в лодке, обернувшись, он увидел, что вслед ему с палубы корабля пристально смотрит богато одетый чернобородый купец, а вставший сбоку крестьянин что-то ему торопливо объясняет. На всякий случай запомнив и того и другого, Робин отвернулся, сегодня внимания к себе он видел уже более чем достаточно и замеченная сцена не удивила.

Лодка причалила в стороне от ближайшего мыса, где было не протолкнуться от быков-суфимов и их хозяев. Не спеша прошел вдоль берега к открытым воротам Ноттингема, стражник вскинул копье на караул, Робин кивнул ему в ответ. Внутри крепости не сдержал хозяйской гордости, улыбнулся. Хижин больше не было, рядами стояли аккуратные бревенчатые дома, все чисто и красиво, только в стороне реки еще продолжается строительство. Крыши пока покрывали спаянными пластиковыми пакетами, но уже дымили печи, обжигая черепицу.

Сата с Анитой сидели на пороге маленького домика и занимались делом — крепили оперение на стрелы. Робина они заметили, когда парень вырос над их головами:

— Робин! — радостно улыбнувшись, произнесла Сата.

Анита блеснула глазами, собралась было встать, чтобы уйти, но Робин ее остановил:

— Сидите, я вам подарки принес.

Девушки происходили из разных миров, но реакция обеих оказалась до безобразия одинакова. Моментально забыв про работу, обе бросились в дом, чтобы примерить новые наряды. Хорошо хоть про Робина не забыли, категорически потребовали подождать на улице, чтобы после вынести свою оценку платьям и, разумеется, получить критику по полной программе за то, что совершенно не умеет их выбирать. Сидя у стены, он думал, что жизнь здесь оказалась намного безмятежнее, чем он боялся.

На маленькой поляне среди густого леса сидели двое. Зардрак снял с себя одеяние охотника и облачился в харг, расшитый многочисленными черепами бласов. Сегодня можно было не думать о маскировке, в этой чаще их вряд ли кто увидит. Атон сидел, поджав ноги, перед крошечным костерком, рядом он разложил несколько маленьких мешочков. Расположившийся в стороне Тукс смотрел на действия Зардрака с суеверным страхом.

Жрец непрерывным речитативом бормотал какие-то совершенно непонятные слова, время от времени протягивал руку к одному из мешочков, брал оттуда щепоть цветных порошков, швырял в огонь. Пламя на миг вспыхивало, ноздри щекотали необычные, но приятные ароматы. Тукс догадывался, что ему выпала честь лицезреть одно из высших таинств атонов. Это его пугало и радовало одновременно. Возбуждение Длинного Лука было так велико, что он не думал об усталости, хотя и не спал всю ночь.

Голос атона усилился, в нем прорезались визгливые нотки. Вскрикнув почти женским голосом, Зардрак открыл глаза, взглянул на Тукса горящим, возбужденным взглядом и прохрипел:

— Теперь мне понадобится твоя помощь!

Робин вышел к одинокой гранитной скале на высоком берегу, мгновение постоял, наслаждаясь открывшемся видом озерной глади, и повернулся к высокому, чернобородому человеку:

— Кто ты?

— Я Лаций Мар Улак, уважаемый человек из города Синум.

— Зачем ты хотел меня видеть, купец?