Медицина будущего может многое, например, вырастить новую ногу взамен откушенной акулой — плёвое дело. Справиться с насморком — труднее, но и это излечимо. Однако бывают случаи, которые даже медицина будущего признаёт тяжёлыми и едва ли излечимыми.
Роман Подольный
Тяжелый случай
Я тщетно обшаривал карманы. Увы! Потерянное не находилось.
– Простите,- спросил я своего спутника,- где у вас можно получить носовой платок?
– Носовой? Что вы имеете в виду? Или это какая-то игра слов?
– Никакой игры! В него сморкаются.
– Простите... что?
– Сморкаются. У меня насморк.
– ??
– Ну, воспаление... слизистой оболочки носовой полости.
Не говоря ни слова, мой собеседник остановил движением руки автоматический везделет и распахнул передо мной дверцу.
– Куда мы?
– спросил я.
– К лучшему специалисту по уху, горлу, носу. Немедленно.
...Но в приемной пришлось подождать. За стеной шла какая-то сложная операция. Мимо нас то и дело мелькали подтянутые фигуры сестер и грузные консультантов.
Родственники больного ждали рядом с нами. Высокая женщина, видимо мать, вышагивала из конца в конец приемной. Маленькая полненькая девушка забилась с ногами в кресло и беешщадно терзала собственные ногти ("Ага, от этой привычки они не избавились!").
– Что за операция?
– осторожно поинтересовался я.
Мать остановилась возле нас.
– Мой сын - калека. Мы узнали о его несчастье, когда Коле едва исполнилось полтора года. И скрывали от него... Товарищи сына тоже участвовали в этом заговоре. Но больше всего помогало нам богатое Колино воображение. А болезнь его тогда не умели лечить. Но появилась она...Женщина сердито отвернулась к стене.
Девушка вскочила на ноги.
– Да, появилась я! Я согласилась бы стать его женой, будь он трижды калекой, будь он дальтоником или страдай поэтической глухотой! Но если лечение возможно? И врать я - я ему не могу.
Я только хотел спросить, что же все-таки с Колей, но мой спутник помешал:
– Простите, мне придется отлучиться. Надо найти вам нового гида на сегодняшний вечер. Ужасно обидно, но мне сейчас сообщили, что мой брат не сможет вас сопровождать.
– А что с ним?
– Да понимаете, проглядела Карибская морская охрана. Какая-то акула прорвалась к пляжу и отхватила брату полноги.
– Вы говорите так спокойно?!
– Ну что вы, мне очень неудобно... Но дня через три он уже сможет быть вашим гидом, не беспокойтесь.
– А нога?!
– Вырастет, пустяк. Вон там,- он кивнул в сторону кабянета врача,действительно тяжелый случай.
– Какой все-таки?
Девушка горьким шепотом ответила:
– Мой жених от рождения лишен музыкального слуха. Отрешен от мира музыки! Там ему дарят целый мир... Но всякая операция опасна. Нет, я не хочу вызывать у вас грустных мыслей. Знаете что, при этой больнице - лучшая в нашем секторе северного полушария коллекция ароматзаписей...
...Профессор деловито укреплял у меня на теле приборы для анализов, а я говорил ему: - Все-таки симфония запахов не искусство. Иначе мы бы до него додумались раньше вас!
– Додумались бы! Не искусство!
– возмутился профессор - А вы пробовали слушать музыку с пробками в ушах? Или глядеть на картину сквозь повязку из марли?
– Не понимаю сравнения. При чем...
– При том. У вас же у всех носы были заложены! Разве тут до искусства ароматов? А ну, ложитесь, сейчас я за вас возьмусь...
Когда все закончилось (очень быстро), я робко поинтересовался у профессора, как прошла предыдущая операция.
– Очень, очень тяжелый и сложный случай. Но все, кажется, кончилось благополучно. А вот завтра... Даже не знаю.
– А что, случай еще труднее?
– Да. Медицина, возможно, здесь бессильна. Речь идет о восстановлении литературного вкуса...