— Что за дерьмо?

— Где? — спросила я первое, что пришло мне в голову.

— На ковре, естественно.

— Это Юрий Павлович, — сглотнув, сообщила я.

— Сам вижу, что Юрий Павлович. А за что ты его укокошила?

— Я нечаянно, он драться полез, а я его лампой. А он взял и упал. И я тоже.

— Ну что за день, — чуть не плача, сказал Мишка. — Только вышел — и нате вам. Ну на фига, скажи на милость, ты укокошила его в моей квартире? Тебе что, в городе места мало? Сколько угодно, вон хоть в сквере напротив… Господи, — воздев глаза к потолку, жалобно вопросил он. — Ну за что мне все это? Чем я хуже других?

— Прекрати, — рявкнула я, поведение Мишки возымело на меня совершенно неожиданное действие, я вроде бы начала успокаиваться. — Надо вызвать «Скорую».

— Труповозку, — поправил Мишка, оторвавшись от лицезрения потолка. — И милицию. Нет. Милицию, а труповозку они сами вызовут.

— Какая труповозка? Я ударила его лампой. Вон она лежит, видишь?

— Вижу, — кивнул Мишка. — Ударила и ударила. Мне-то какое дело, я тут ни при чем. И что он тебе такого сделал, что ты решила его укокошить? До чего же вы, бабы, кровожадные… А по виду ни в жизнь не скажешь.

— Как укокошить? — Из всей Мишкиной тирады я услышала одно лишь слово.

— Это тебе лучше знать. И не вздумай мне рассказывать. Я не прокурор. Вот он тебя выслушает… Угораздило меня притащиться не вовремя.

Я подошла к Юрию Павловичу и опустилась рядом с ним на колени.

— Так он правда мертвый? — пробормотала я испуганно.

— Мертвее не бывает, — с каким-то подозрительным удовлетворением ответил Мишка. — Хоть сейчас хоронить.

— Господи, но почему? — заревела я.

— Ладно, не убивайся так. И звони скорее в милицию, они страсть как не любят, если темнишь и сразу их не вызовешь. А я пойду, делать мне здесь совершенно нечего. Если не возражаешь, не стоит вообще упоминать, что я заходил. Я у Друзей переночую. — Он протянул мне трубку и сказал:

— Звони.

— Так я в самом деле его убила, — пробормотала я, не в силах поверить в этакое.

— Ну, дело житейское… Говоришь, он тебя поколотить хотел? Ты испугалась и… Красивая девчонка всегда красивая девчонка… Судьи тоже люди, а если адвокат будет стоящий, получишь сущие пустяки. — Я не хочу…

— Само собой. Что ж теперь, в жизни всякое бывает. А пистолет где? Лучше отдай его сразу, не вздумай прятать, это только ухудшит твое положение.

— Ты что, сдурел? — начав немного соображать, рявкнула я. — Какой пистолет?

— Я про него знать ничего не хочу, — замотал головой Мишка. — И не рассказывай, я все равно не слушаю, вот сейчас менты приедут, и болтай сколько хочешь…

— Заткнись, — возвысила я голос. — И объясни, что ты имеешь в виду?

— В каком смысле? — насторожился он.

— В смысле пистолета? Что за глупость такая?

— Почему глупость? Из чего-то ты шмальнула

Его, верно? Ну, не пистолет, так револьвер, я ж не баллистическая экспертиза.

— Ты что, хочешь сказать, я в него стреляла? — наконец дошло до меня.

— По-твоему, он сам застрелился? — начал терять терпение Мишка.

— Я ударила его лампой, — чувствуя, что сию минуту могу упасть в обморок, заявила я.

— Серьезно? — ехидно скривился мой новоявленный родственник. — Тогда он в самом деле сам застрелился, спрятал оружие, потом лег и умер. Занятно, но ментам это вряд ли понравится.

— С чего ты взял, что его застрелили? — балансируя на грани здравого смысла, продолжила я выспрашивать Мишку.

— Ну… — Он опустился рядом со мной, распахнул пиджак на груди Юрия Павловича и ткнул ему пальцем в грудь. — Видишь? — Я уставилась на палец, затем перевела взгляд на грудь и в самом деле увидела на рубашке две дырочки. — Прямо в сердце, — с чувством удовлетворения заметил Мишка. — Если я ничего не путаю, стреляли дважды. Но, конечно, тебе лучше знать.

— Вот что, — придя в себя и поднимаясь с пола, заявила я. — Я ударила его лампой, видишь, ссадина на лбу? Он упал и я рядом, потому что очень испугалась, а когда очнулась, выскочила на улицу, потом немного успокоилась и вернулась, чтобы вызвать «Скорую», а здесь ты стоишь над трупом и нагло врешь, что я его застрелила.

— Кто ж его, по-твоему, застрелил? — нахмурился Мишка.

— Откуда мне знать? — ответила я и потянулась к телефону, но родственник перехватил мою руку

— Подожди, дорогая. Ты на что ж намекаешь? Хочешь свой труп на меня повесить? Ну, матрешка, ну… — Он выдал нечто замысловатое, но основную идею я уловила.

— Я вызываю милицию, пусть они разбираются.

— Нет, подожди… О черт, — вдруг рявкнул он и кинулся из комнаты, бегом поднялся наверх по лестнице и яростно затопал над моей головой. Вернулся минут через десять, физиономия его за это время претерпела кое-какие изменения, а именно: приобрела мраморную бледность и нездоровый блеск в глазах. — Твою мать, — заорал он, как только влетел в комнату, и стал приближаться. Особого ума не требовалось, чтоб сообразить, с какой целью. Я торопливо набрала 02. — Эй, матрешка, — вытянув вперед руки, проворковал он и тут же сорвался на крик: