– Послушай, смертный, ты великий рыцарь, я вижу. И железо меня, конечно же ранит. Но очень уж меня много. Я тебя забросаю валунами раньше, чем ты меня успеешь серьезно покалечить. Что ты скажешь насчет поединка полегче? Если превзойдешь меня умом, вы все уйдете невредимыми. И я еще насыплю той шлем золотом доверху. – Он хлопнул по огромной суме у пояса. А если проиграешь, отдашь мне девчонку.

– Нет! – плюнул наземь Хольгер.

– Подожди! Подожди, любимый. – Алианора порывисто схватила его за руку. – Спроси его: он говорит про поединок про поединок на загадках?

Хольгер удивился, но спросил. Великан кивнул:

– Вот именно. Знай же: мы, Большой Народ, сидим у себя дома в холодные зимние вечера и год за годом, век за веком ради скоротания времени устраиваем турниры, изощряя ум. Выше всего мы ценим загадки. Я не потрачу времени зря, даже если позволю вам уйти в обмен на три новых загадки, из которых не найду ответа на две. Они самому потом сослужат добрую службу, – его лицо беспокойно обратилось к востоку. – не торопись!

Глаза Алианоры заблестели:

– Я так и думала, Хольгер! Соглашайся. Перехитри его.

Великан, похоже, этого не услышал. Ну да, подумал Хольгер, его огромные уши не воспринимают всего диапазона человеческого голоса. И он ответил Алианоре фальцетом:

– Мне ничего в голову не приходит.

– Должно прийти, – ее пыл чуточку ослаб.

Она уставилась в землю, ковыряя ее ногой.

– Если не сможешь… Ну что ж, отдай меня ему. Он меня попросту съест. А ты слишком много значишь для этого мира, чтобы рисковать жизнью в борьбе за такое ничтожество, как я…

Мысли Хольгера лихорадочно прыгали. Какие он знает загадки? «Четыре висят, четыре идут, два направляют, один машет…» Корова. Самсон эту загадку задавал филистимлянам. Что-нибудь вроде этого придумать? Но великан говорил о столетьях, а за век чего только не услышишь… Не настолько он, Хольгер, силен умом, чтобы с ходу сочинить новую загадку.

– Я буду бороться за друзей, за тебя и… – начал он. Присевший на

Корточки великан прервал его:

– Поспеши, я сказал!

Шальная мысль мелькнула у Хольгера.

– Он боится солнечных лучей? – спросил он Алианору писклявым голосом евнуха.

– Еще как! Рассвет превратит его в камень.

– Ага, – пропищал Гуги. – Парень, если ты ему мозги надолго задуришь, рассвет его окаменеть заставит, а мы все золото у него загребем.

– Как знать, – сказала Алианора. – я слышала, что добытое таким образом золото проклято. Кто его заберет, вскоре умирает. Хольгер, совсем скоро ему придется спасаться от солнечных лучей. Неужели ты не протянешь время, ты, победитель дракона?

– Кажется… могу. – Хольгер обернулся к великану, уже ворчавшему от нетерпения. – Я померяюсь с тобой!

– Три загадки на сегодняшнюю ночь, – прогудел великан и садистски ухмыльнулся: – Может, завтрашней ночью я от тебя потребую трех новых, и послезавтрашней… Свяжи девчонку, чтобы не убежала. Живо!

Хольгер делал это так медленно, как только отважился. Шепнул Алианоре:

– Если увидишь, что дело плохо, веревки сбросишь легко.

– Нет. Если я убегу он на тебя накинется.

– Мне и так, похоже, придется с ним драться. А так ты спасешься. – Но говоря фальцетом, он не мог придать своему голосу должной убедительности.

Подбросил веток в костер и повернулся к великану. Тот сидел, уперев волосатый подбородок в колени.

– Ну начнем! – сказал Хольгер.

– Ладно. Ты скоро убедишься, что имел счастье помериться с мастером, победившим на девяти турнирах подряд. – Он глянул на Алианору и облизнулся: – Лакомый кусочек!

Меч вылетел из ножен, прежде чем Хольгер успел о том подумать:

– Заткни свою поганую пасть!

– Захочешь биться? – под кожей вздулись огромные мускулы.

– Нет, – опомнился Хольгер. Но этот гиппопотам осмелился так об Алианоре! – Хорошо. Первая загадка: зачем цыпленок переходит через дорогу?

– Что? – великан разинул рот, его зубы заблестели, как мокрые камни.

– ты меня об это спрашиваешь?

– Да.

– Любой ребенок тебе ответит! Чтобы попасть на другую сторону.

Хольгер мотнул головой:

– Мимо.

– Лжешь! – Взметнулась мамонтова туша.