Час спустя полк был сильно скован снайперами на крышах, забаррикадированными улицами и горящими повсюду зданиями. Манипулы и отделения попытались прорваться в здание, но были отброшены.

Четвертый понес значительные потери в неоднократных атаках против баррикад.

Джордж Хамнер отправился с Фалькенбергом и стоял в полевом штабе. Он наблюдал, как была отбита атака еще одного взвода четвертого.

— Они весьма хорошие солдаты, — заметил он.

— Хорошие. Сейчас, — сказал Фалькенберг.

— Но вы использовали их весьма быстро.

— Не было выбора. Президент приказал мне сломить сопротивление врага. Что выводит солдат в расход. Я скорее использую четвертый, чем притуплю остроту полка.

— Но мы ничего не достигаем.

— Да. Противник слишком хорош, и его слишком много. Мы не можем заставить их сосредоточиться для правильного боя, а когда мы настигаем их, они поджигают часть города и отступают под прикрытием огня.

Капрал связи сделал настойчивый жест, и Фалькенберг подошел к низкому столику с кучей электроники. Он взял предложенный наушник и послушал. Затем поднял микрофон.

— Отойди ко дворцу, — приказал он.

— Вы отступаете? — спросил Хамнер.

Фалькенберг пожал плечами.

— У меня нет выбора. Я не могу удержать такой тонкий периметр, и у меня только два батальона. Плюс то, что осталось от четвертого.

— А где третий? Активисты Прогрессивной партии? Мои люди?

— У электростанций и центров производства пищи, — ответил Фалькенберг. — Мы не можем ворваться, не дав времени техникам все там поломать, но мы можем помешать попасть туда новым мятежникам. Третий не так хорошо тренирован, как остальной полк, — и кроме того, техники могут им довериться.

Они шли обратно по выжженным улицам. Звуки боя следовали за ними, когда полк отступал. Государственные служащие боролись с пожарами и заботились о раненых и убитых.

«Безнадежно, — подумал Хамнер. — Безнадежно. Не знаю, почему я думал, что Фалькенберг вытащит кролика из шляпы, коль скоро Брэдфорд исчез. Что он мог сделать? Что может кто-нибудь другой сделать?»

Выглядевшие обеспокоенными гвардейцы впустили их во дворец и захлопнули за ними тяжелые двери. Гвардейцы удерживали дворец, но не выходили наружу.

Президент Будро был в своем изукрашенном кабинете с лейтенантом Баннерсом.

— Я собирался послать за вами. Мы не сможем выиграть, не так ли?

— Судя по ходу дел — нет, — ответил Фалькенберг. Хамнер, соглашаясь, кивнул.

Будро быстро кивнул, словно про себя.

— Именно так я и думал, — его лицо было маской утерянных надежд. — Отведите своих людей ко дворцу, полковник Фалькенберг. Или вы собираетесь отказаться?

— Нет, сэр. Солдаты уже отступают. Они будут здесь уже через полчаса.

Будро шумно вздохнул.

— Я ведь говорил вам, Фалькенберг, что военный ответ здесь не сработает.

— Мы могли бы чего-нибудь достичь в первые месяцы,если бы нам дали шанс.

— Могли бы, — президент слишком устал, чтобы спорить. — Но возложение вины на бедного Эрни уже не поможет. Он, должно быть, сошел с ума.

— Но сейчас — не три месяца назад, полковник. Даже не вчера. Я мог бы достичь компромисса прежде, чем начались бои. Но я не достиг, а вы проиграли. Вы мало, что делаете, кроме сжигания города… По крайней мере, я могу избавить Хэдли от этого. Банеерс, ступайте и скажите лидерам партии Свободы, что я не могу больше этого вынести.

Гвардейский офицер отдал честь и вышел с непроницаемой маской на лице. Будро следил за его выходом из кабинета. Его глаза сфокусировались далеко за пределами стен с их земными украшениями.

— Так, значит, вы подаете в отставку? — медленно произнес Фалькенберг.

Будро кивнул.

— Вы подали в отставку, сэр? — потребовал ответа Фалькенберг.

— Да, черт побери, моя отставка у Баннерса.

— А что вы теперь будете делать? — спросил Джордж Хамнер. В его голосе было и презрение, и изумление. Он всегда восхищался и уважал Будро. А что теперь им оставлял великий вождь Хэдли?

— Баннерс обещал меня вывести отсюда, — сказал Будро. — У него есть лодка в порту. Мы отплывем вдоль побережья, высадимся на берег и отправимся к рудникам. Там, на следующей неделе будет звездолет, и я отправляюсь на нем со своей семьей. Вам лучше отправиться со мной, Джордж.

Президент закрыл лицо ладонями, затем отнял их.

— Вы знаете? Большое облегчение сдаться. Что будете делать вы, полковник Фалькенберг?

— Мы сумеем выкрутиться. В порту много лодок, если они нам понадобятся. Но вполне вероятно, что новое правительство будет нуждаться в тренированных солдатах.