«Опомнись, Ронни! Это всего лишь кровать, а не смазливый партнер, с которым ты хочешь провести небольшое исследование своей женской сексуальной привлекательности. Боже, ведь это просто мебель!»

— Она изготовлена настоящими мастерами своего дела, — гордо заметил продавец. — Все сделано из цельного дерева. Будьте уверены, здесь нет ни одной досочки.

Внимание девушки снова переключилось на ценник.

— Ее цена немного больше, чем я собиралась потратить.

— Если вас смущает цена, то у меня есть двуспальная кровать из вишневого дерева в дальнем углу зала. Она проста, изящна и стоит вполовину меньше. Или вот прекрасная небольшая медная кровать. Какая-нибудь из них, возможно, окажется более подходящей для вас.

Подходящая. Это именно то, что было нужно Веронике. Она всегда делала хороший, рациональный и подходящий для нее выбор. Вероника никогда не выбирала что попало.

Девушка снова погладила дерево кончиками пальцев и сразу же почувствовала, что к ней вернулось странное покалывание. Оно находило все важные точки ее тела — чувствительные раковины ушей, ямочку у основания шеи, нежные соски, пупок, подколенные ямочки и своды стоп, — вызывая невероятно тревожные, совершенно незнакомые ощущения.

Эта кровать явно не подходила для женщины, сосредоточившей свои мечты на образовании и получении профессии, особенно для дочери ультраконсервативного мэра одного из городов Луизианы. Тем более что Вероника должна будет потратить на эту вещь деньги, доставшиеся ей тяжелым трудом.

Именно это сказал бы и ее отец, будь он здесь. Мать назвала бы такой поступок возмутительным. Родители в один голос стали бы взывать к ее чувству ответственности.

Именно так они и поступили, когда Вероника заявила о своем желании получить диплом экономиста в университете, располагавшемся за сто пятьдесят миль от ее родного города.

Нельзя сказать, чтобы родители девушки не любили экономистов. Если бы Вероника была юношей, то они бы поцеловали ее и пожелали всего хорошего.

Мужчины становятся хорошими экономистами, а женщины… Из них, по мнению отца девушки — и в полном соответствии с его политической платформой, опирающейся на возврат к традиционным ролям мужчин, женщин и семьи в обществе, — получаются хорошие жены и матери с покладистым характером.

Он бы посоветовал Веронике взять медную или белую плетеную кровать, то есть нечто более… женственное. Смиренное и мягкое, а не смелое и возмутительное. Кровать женщины, а не мужчины.

— Я возьму ее, — с улыбкой сказала девушка. — Вот эту.

Валентин Тремейн любил женщин.

Было что-то особенное в мягкости женской кожи, в блеске волос, в теплом, мускусном аромате, неповторимом для каждой женщины. Неповторимы и походка, и манера речи, и улыбка.

Ах, женщины!..

Эти создания посланы нам с небес. Высочайшее творение Бога с целью превзойти все доставляющие удовольствия пороки дьявола. Вместо пищи — восхитительные прелести. Вместо виски — тепло и утешение. Вместо наркотиков — поклонение идеалу.

Женщины!..

Низкие и высокие, миниатюрные и полногрудые, робкис, как летний дождь, и смелые, как удар грома. Валентин восхищался всеми независимо от их особенностей.

Он не проявлял никакого особенного предпочтения, когда дело касалось женщин. В этом Тремейн был похож на своего отца и всех остальных предков по мужской линии. Женщины были невероятно привлекательными для Валентина независимо от того, были они черноволосыми красавицами, ангелами с золотистыми локонами или рыжеволосыми искусительницами. Он в равной степени воздавал должное как им, так и многим, многим другим.

Валентин никогда не хвастал своими победами и не принимал в подарок женское тело как нечто само собой разумеющееся. И только по этой единственной причине очарование этого человека было просто феноменальным.

Он любил женщин, и они любили его.

И поэтому Валентин ничуть не удивлялся своему мгновенному и довольно бурному чувству, когда какая-нибудь женщина попадала к нему в постель. Женщины довольно долго делили эту постель, а также его безудержную и пылкую страсть, в которой он никогда не терпел неудач.

Но Валентин был поражен тем, что она даже не взглянула в его сторону. Он предвкушал, как девушка ляжет и вытянется рядом с ним, начиная с того самого момента, как сегодня вечером она вошла в комнату. Валентин ждал этого каждую ночь в течение недели, с тех пор как эта прелестная женщина пришла в пыльный старый антикварный магазин, чтобы освободить его, и судьба свела их вместе.

— Он определенно горел желанием выразить ей небольшую признательность. А возможно, и более горячую благодарность, усмехнулся Валентин, бросив быстрый взгляд вниз на очень выдающуюся и самую привлекательную часть своего тела.