Павел поджал губы.

– Ребята действительно отлично делают свое дело.
– Он вернул часы Дереку Стивенсу.
– Покажите мне, Дерек, как работает радио.

Они потратили пятнадцать минут на изучение устройства, потом Дерек Стивене произнес:

– Здесь есть еще одно устройство, на которое, как считает шеф, вы можете захотеть взглянуть.

Это был небольшой короткоствольный пистолет. Павел управлялся с ним с легкостью от долгой практики.

– Грубая рукоять. А каковы преимущества? Я не особенно люблю автоматическое оружие.

Дерек Стивене покачал головой.

– Пойдемте на огневой рубеж, Козлов, и мы вам все покажем.

Павел косо взглянул на него и кивнул.

– Идемте.

На огневом рубеже Стивене установил силуэт человека. Он отступил в сторону и произнес:

– О'кей, начинайте.

Павел непринужденно встал, левая рука в кармане брюк, поднял пистолет и нажал на спусковой крючок. Он нахмурился и нажал вновь.

– Он не заряжен, - сердито сказал он Дереку Стивенсу.

Стивенс весело хмыкнул:

– Взгляните на мишень. В первый раз вы попали прямо в сердце.

– Я...
– начал было Павел. Он с удивлением посмотрел на оружие.
– Бесшумное и без отдачи. Какой калибр, Дерек, и какой угол разброса?

– Мы называем этот пистолет "бесшумный" 38 калибра, - сообщил Стивене.
– Пробивная сила такая же, как у "магнума" 44 калибра, который вы обычно носите.

Плавным движением Павел Козлов вытащил из кобуры под левым плечом свой "магнум" 44 калибра и отбросил его в сторону.

– Больше этот пистолет мне не нужен, - заявил он. С восхищением взвесил в руке новое оружие.
– Внешне выглядит довольно убого, и передняя часть спускового крючка защищена. Мне нужен скорострельный пистолет.
– Потом он добавил с отсутствующим видом: - Откуда вы знаете, что я ношу "магнум"?

– Вы достаточно известны, Козлов, - ответил Стивенс. Полковник Лоуренс Холодной войны. Журналистам не дают много узнать о вас, но то, что они узнают, они сообщают всем.

– Почему вы не любите меня, Стивенс?
– ровно спросил Павел Козлов.
– В такой игре я не ценю в вашей команде людей, которые меня не любят. Это опасно.

Дерек Стивенс покраснел.

– Я не говорил, что не люблю вас.

– Вам и не надо было говорить.

– В этом нет ничего личного, - произнес Стивенс.

Павел Козлов смотрел на него.

– Я не одобряю совершение американцами политических убийств.

Павел Козлов жестко усмехнулся без всякого веселья.

– Вам будет трудно доказать, что эти убийства возможно было совершить без ваших часов и прочих игрушек, Стивенс. Между прочим, я не американец.

Челюсть, правда, у Дерека Стивенса не отвисла, однако он заморгал.

– Так кто же вы?

– Русский, - резко ответил Павел.
– И учтите, Стивенс, вы сейчас заняты, но, когда вы получите время для раздумий, изучите науку о ведении войны.

Стивенс вновь покраснел.

– Науку о ведении войны?

– Ничего особенного тут нет, - грубо сказал Павел Козлов.
– В войне давно нет рыцарства, и, видимо, его никогда не будет вновь. Ни одна сторона не может себе этого позволить. Я говорю о холодной войне так же, как и о горячей.

Он сердито смотрел на Дерека:

– Или вы все еще предаетесь иллюзии, что только коммунисты имеют на своей стороне сильных людей?

Павел Козлов пересек Атлантику на сверхзвуковом ТУ-180, принадлежащем компании "Европа Айавейз". Это само по себе раздражало его. Плохо, что коммунисты обогнали развитие Запада с помощью первого реактивного лайнера ТУ-104, вошедшего в массовое производство в 1957 году. К тому времени, когда Соединенные Штаты в 1959 году создали свой первый по-настоящему практичный трансатлантический реактивный самолет, русские дошли до ТУ-114, как его создатель, старый Андрей Туполев, назвал самый большой, самый эффективный и экономичный самолет.

Гражданская авиация, которую они имели, ушла вперед, да так и осталась впереди. Субсидируемые, насколько Запад мог или, по меньшей мере, насколько это ему удавалось, авиалинии не могли себе позволить использование более медленных, меньших по размеру и гораздо более дорогих западных моделей. Мало-помалу, сначала нейтральные страны, вроде Индии, а потом даже члены Западного блока, стали приобретать для авиалиний русские самолеты.

Павел с отвращением вспоминал, какие меры пришлось принимать правительству, чтобы предотвратить в самой Америке приобретение советских самолетов, предлагаемых за фантастически низкую цену.