– Мне жаль ее, – тихо сказал Александр. – Не думай, что я забыл и простил. Но ТАКУЮ мне ее жаль...

– Наверное, – в голосе Сезара сквозила неуверенность, – все дело в том, что мы не можем связать эту старуху с тем, что она натворила. До смерти сына она была настоящей ведьмой, теперь одна оболочка осталась. Не понимаю, как она вообще живет и зачем. Я бы не смог.

– Потому и живет, что не понимает, – Сандер все еще смотрел вслед карете с коронованными селезнями, – если человек перестает чувствовать, он живет по привычке. С матерью случилось что-то похожее.

– Ты давно был в Эльте?

– Очень. Но теперь придется... После Гаэльзы. Поставленные отцом и Раулем замки еще держатся. Чтобы Замковый пояс ожил, нужно не так уж и много.

– Да уж, немного, – Малве рассмеялся, но смех прозвучал невесело. – Всего-навсего золото и твердая рука. К счастью, у тебя есть и первое, и второе, хотя саброновских ауров надолго не хватит.

– Я договорюсь с нобилями, думаю, что-то сдеру с эскотцев... Отец все продумал, нужно лишь довести до ума.

– Сандер, я должен тебе сказать...

– Что ты остаешься в Оргонде? Я так и думал.

– Жозеф постарается за семь лет или сожрать Марка с потрохами, или перетянуть на свою сторону, хотя это вряд ли... Герцог – человек неприятный, но глупцом его не назовешь. Он хочет, чтобы его наследники правили суверенной страной. Не знаю, что придумает Паук, но я нужен здесь и отцу и... герцогине. Конечно, если в Арции что-то случится, я...

– Я знаю, что на тебя можно положиться. Ты прав, Сезар. Марте нужна помощь. Не думаю, что Жозеф решится на войну, по крайней мере, в ближайшие два-три года, но пакостей от него можно ждать любых, вплоть до убийства или какой-нибудь чудовищной лжи.

– Ты о чем?

– Знал бы, сказал... Эх, почему я не Обен! Старик наверняка бы что-нибудь придумал, узлом бы завязался, но оставил Паука с носом, а мы с Эженом, видать, лишь мечом махать горазды.

– Не говори ерунды. – Виконт Малве тронул коня, и Сандер последовал его примеру. Они медленно поехали по Соляному тракту, но потом Эстре свернул в поля. Было тихо и солнечно, как бывает лишь осенью, когда природа уже затаилась в ожидании грядущего ненастья, а оно запаздывает, даря лесам и полям несколько дней пронзительной светлой печали. В такие дни ничего не боятся и ничего не оплакивают.

– Сандер, – виконт вынул из-за пазухи два письма, – дорога в Гаэльзу лежит через Малве, – передай это маме. Надеюсь, она поймет нас обоих.

– Передам. Неужели ты думаешь, что я бы этого не сделал, даже не будь там Даро?

– Вот, значит, кто... Ты приехал счастливым, но я не знал, кто она.

– Неужели так заметно?

– Мне – да. Луи и Ювер наверняка догадываются, другие вряд ли. Рафаэль знает?

– Я ему рассказал. Он все понимает.

– Еще бы. Мне как-то спокойнее, что он с тобой. Меньше чувствуешь себя предателем.

– Что за глупости, – Александр натянул повод, и жеребец, возмущенно фыркнув, остановился, – ты стал моим первым другом... после Дени. Такое трудно объяснять, но мы вместе на всю жизнь.

– Да что ты оправдываешься. Каждый человек неповторим, наша дружба – это наша дружба. Она не заменит вашей дружбы с Рито. И наоборот. Говоришь, трудно объяснить? Мне тоже кое-что трудно объяснить, но я знаю, что ДОЛЖЕН остаться в Оргонде. Хотя я очень хочу быть твоим другом на свадьбе...

– Кто знает, когда она будет. Ты же видишь, что Филипп на грани. Если я женюсь на дочери мирийского герцога, после того как поклялся, что между нами ничего нет и не будет, брат Проклятый знает что вообразит.

– Но ведь, когда ты клялся, ничего и не было.

– Не было, но Филипп привык жить среди лжецов, он решит, что я солгал. Я хотел сказать правду после Кер-Септима, но все пошло не так.

– Так обвенчайтесь тайно, Проклятый вас побери. Евгений с дядей обделают все в лучшем виде. Знаю, что ты не терпишь вранья, но иногда без него не обойтись. Можно мне сказать отцу?

– Конечно. Ведь Даро под его крышей и под защитой твоей матушки. Жаль, что мы с маршалом так и не встретились.

– Ему тоже жаль, хотя я думаю, это и к лучшему, – задумчиво проговорил Сезар, перебирая рыцарскую цепь.

Сандер вопросительно взглянул на друга, ожидая продолжения. Малве немного поколебался, но затем раздельно произнес:

– Я рад, что вы не встретились, потому что тебе не нравится, когда говорят о твоем сходстве с отцом и сравнивают с братом.

– Да, я не люблю эти разговоры.

– Сандер, – тихо сказал Сезар, – надеюсь, ты считаешь меня своим другом? Не молчи. Я, как ты понимаешь, не пьян и не склонен к излишним сантиментам. Если я твой друг, я должен тебе сказать то, что думаю. И скажу. Если нет, что ж...