— Гордый, — ответил я.

— Гордый, но бедный! — фыркнула она.

— Ну, не скажи, — возразил я. — Он сегодня на нас столько заработал, сколько, наверное, и за целый день не получается!

Кира ничего не ответила.

Осенняя улица довольно далеко тянулась в обе стороны. Чистенькая и опрятная улочка. Одно— и двухэтажные домики с палисадниками. Народу почти не было, только какая-то старушка тащила за поводок упиравшегося белого пуделя да трое подростков сидели прямо на тротуаре, о чем-то беседуя. Интересно, куда же нам идти, подумал я. Потом махнул рукой и мы пошли направо.

То ли я почувствовал, куда именно нам нужно было идти, то ли сказалась информация, полученная мной от Сети, — не знаю. Но вскоре мы нашли то, что искали.

Дом с синей крышей обнаружился по левой стороне улицы. Точно такой же, каким я и видел его. Слева от этого дома располагалось двухэтажное кирпичное здание, выделявшееся из общего ряда за счет отсутствия палисадника перед ним. Стеклянный фасад этого здания наводил на мысли о магазине или ресторане, но на деле это оказалось простой закусочной, где можно было взять себе бутерброды, жареную картошку и лимонад. Продавец бутербродов — грузный лысеющий мужчина около сорока лет, стоявший на улице возле дверей — приветливо улыбнулся нам.

— Заходите! — пригласил он.

— Спасибо, немного позже, — ответил я по-русски.

— О-о! — удивился он, переходя на русский. — Вы тоже с Востока?

— Да, — сразу же насторожился я. — А кто еще?

— Что — «кто»?! — не понял продавец.

— Ну, мы — с Востока, а еще кто?

— Я! — гордо хлопнул себя по груди продавец. — Я приехал сюда сорок лет назад! Я был еще маленький и не помню Нижний Новгород, где я родился, но я с Востока!

Я посмотрел на него. Одет он был в широкие брюки и светло-зеленую рубашку. Две ленты широких подтяжек с трудом огибали его необъятный живот. Несмотря на довольно свежий воздух, ни пиджака, ни куртки на нем не было.

— И еще один парень живет здесь, — заявил продавец. — Он тоже с Востока!

— Где живет? — поинтересовался я.

— Вот здесь, рядом! — Продавец указал налево. — Он каждое утро берет у меня завтрак, а на обед заказывает телячьи отбивные. А вечером он иногда заходит выпить пива. У меня хорошее пиво! Самое лучшее пиво в Мемфисе!

Глядя на его живот, с этим невозможно было не согласиться.

— Заходите, — опять предложил продавец. — Выпьете по кружечке! Ваша жена любит пиво? — Он посмотрел на Киру.

— Терпеть не могу, — заявила Кира.

— Тогда — кола! — миролюбиво предложил продавец.

— Что это? — не поняла Кира.

— Лимонад, — пояснил я. — Спасибо, немного погодя, может быть, действительно зайдем…

— Ваша супруга не любит пиво, — сокрушенно покачал головой продавец. — Все женщины следят за своей фигурой. Что у нас, что на Востоке…

— Я из Колумбии, — непонятно почему поправила его Кира.

Это было большой ошибкой с ее стороны.

— О-о-о!!! — с неописуемой радостью воскликнул продавец. — Колумбия!!! Восточная Империя!!! Вы обязательно должны выпить со мной!!!

— Позже, — пообещал я и посмотрел на противоположную сторону улицы. Там какой-то мужчина строгого вида в черном костюме что-то говорил маленькому пацану, понуро стоявшему перед ним.

— Это мистер Урман, наш сосед, — с готовностью пояснил продавец. — Видите, он опять отобрал у этого негодника нож!

Я только теперь заметил в руках строгого человека охотничий нож самого угрожающего вида.

— Этот маленький негодяй постоянно вырезает на всех деревьях инициалы соседской девчонки! — пожаловался продавец. — Сейчас мистер Урман его отчитает, а потом зайдет ко мне — выпить чашечку кофе. Заходите и вы! Чего просто так стоять, а? Верно?

— Верно, — согласился я. — Обязательно зайдем, но попозже.

Продавец с недоверием поглядел на меня.

— Я буду ждать, — без особой надежды сказал он.

Я кивнул ему, и мы с Кирой направились к домику с синей крышей.

— Он уже успел мне надоесть, — пробормотала Кира. — Болтун… И этот еще, в черном костюме… Пацана отчитывает, как будто ему заняться больше нечем…

— Что ты ворчишь сегодня весь день? — спросил я. — Водитель тебе не понравился, продавец… Голова болит, что ли?

— Волнуюсь, — призналась она. — Очень. Не знаю почему, но волнуюсь.

— Не надо, — сказал я. — Уже не надо. Уже почти все…

Мы поднялись по ступенькам и постучали в дверь. Я попытался представить себе, что же я скажу Сергею Антоновичу, но додумать свою мысль так и не успел — дверь распахнулась, словно нас здесь давно и с нетерпением ожидали. Я даже отпрянул от неожиданности, случайно толкнув при этом Киру плечом.

На пороге стояла молодая чернокожая женщина с большим веником в руке.